— Вчера я немножко повеселилась, — при этом онапоморщилась и потерла висок, — ну, пришла, само собой, не то чтобы рано.Спать завалилась, не успела глаза сомкнуть — в дверь звонят, стучат, прямосумасшедший дом. Ну, я кое-как поднялась, сперва не хотела открывать, говорю —сейчас милицию вызову. А они мне открывай, мы и есть милиция! И еще, самособой, кое-какие выражения присовокупили. Ну, что тут поделаешь? Пришлосьоткрывать. Они мне с порога — где, говорят, твоя соседка? Я им вежливо такотвечаю — а где же ей быть?

Дрыхнет, шалава, в комнате у себя! Они тогда комнату открыли— а Таньки нет, и окно открытое! Тогда менты на меня: соседка твоя внизу лежитмертвая, небось это ты ее выкинула либо по пьяному делу, либо из-за комнаты! Яим, понятное дело, — нечего, мол, меня на понт брать, я не какая-нибудь,адвоката Лившица хорошо знаю, и если что, у них неприятности могут быть по служебнойлинии, а у Таньки я и в комнате не была, мы с ней, честно сказать, не очень-тодружили. Ну, один тут очень озверел и хотел ко мне применить приемы рукопашногобоя, но второй его оттащил и сказал, что они разберутся, и чтобы я покаместникуда не уезжала. А мне куда уезжать? Мне уезжать некуда и незачем, мне однобы только — выспаться.., ну, они ушли, а я таблеток выпила и опять спать легла,а тут как раз вы…

— Ясно, — проговорила Надежда и переглянулась сПавлом Петровичем.

На самом деле ей ничего не было ясно.

* * *

Нужно было срочно посидеть где-нибудь в тишине и обмозговатьвсе происшедшее. Скоро Надежда заметила вывеску небольшого кафе, выходящегоодним концом на улицу Стоматологов, а другим — в безымянный переулок.

И там был натянут веселенький полосатый тент и стоялонесколько столиков в тени. Они заказали прохладное питье и мороженое. Девушкавскоре принесла Надежде апельсиновый сок, а Павлу Петровичу — безалкогольныйкоктейль с листиком мяты и плавающей вишенкой.

— Ой, Паша, — тяжело вздохнула Надежда, отпиваяглоток ледяного сока, — беспокоюсь я за тебя. Ведь что получается?Неизвестные в черном гоняются за твоей девицей…

— Да не моя она!

— Неважно, — строго сказала Надежда, — неперебивай! Значит, она тоже не промах, знает, что ее ищут, поэтому осторожничает,оглядывается и очень нервничает всю дорогу. Она села в твою машину, потому чтоу тебя на лбу написано, что ты — порядочный человек и ни в каких криминальныхисториях не можешь быть замешан. Потом она просит завезти ее на Обводный и тамподождать. То есть ей нужно было повидать там свою знакомую Татьяну. То ли онахотела ей что-то сказать, то ли что-то у нее взять, а скорей всего… — Надеждуосенило, — она хотела спрятать у нее ту самую папку!

— Это еще зачем? — Павел Петрович едва неподавился вишенкой.

— Слушай, все сходится! — Надежда глядела на негогорящими глазами. — Все дело в этой папке! Сам говорил, что она все времянад ней тряслась! И, конечно, она захотела как можно скорее от нее избавиться.То есть оставить в надежном месте. И придумала спрятать ее у Татьяны. Ну,какая-нибудь это ее знакомая, про которую не мог знать тот мужик в голубойрубашке, с которым она ссорилась у ресторана! А там, около столярки, ее ужеждали. Ну, пронюхали они как-то про эту Татьяну! Может, слышали, как девица с нейпо телефону разговаривала или еще как-нибудь.., и вот те трое в черном хотелидевчонок забрать — заметь, обеих девчонок, чтобы свидетелей не оставлять, нотут не повезло им, столяры вмешались. Они ребята тертые, бывалые, не то чтоэтот тип в голубой рубашке. Столяры быстро тем накостыляли, несмотря на то, чтоте трое — профессионалы, а девчонки под шумок смылись. А ночью эти люди вчерном пришли к Татьяне и убили ее! Из окна выбросили, и все! Чтобы свидетелейне оставлять!

Официантка принесла мороженое. Надежде — ананасовое, а ПавлуПетровичу — шоколадное.

— Плакало мое приглашение, — заметил ПавелПетрович, уныло ковыряя ложечкой тающее мороженое, — наверное, девицупоймали, и оно пропало вместе с ней.

— Отнюдь! — невозмутимо сказала Надежда, слизываяс ложечки желтую массу. — Если бы они поймали девицу, то не стали бысегодня хватать того мужика. Ну, в голубой рубашке, возле китайского ресторана.Она и так уже у них в руках, зачем им еще тот тип? А так они хотели от него узнать,где ее можно найти. Значит, девица все еще на свободе. Давай предположим, чтопосле того, как девушкам удалось удрать из столярки, они разделились.

Татьяна домой поехала, и мы уже знаем, что с ней случилось,а твоя знакомая…

— Да не моя она!

— Спокойно, — укоризненно проговорилаНадежда, — на нас уже официантка смотрит.

Так вот, та, вторая девица, сумела скрыться.

Тогда, как в старом анекдоте, возможны два варианта: либоона прихватила папку с собой, либо люди в черном успели папочку у нее отобрать.Девушка все равно в опасности, поскольку эти типы, как мы уже убедились, неоставляют свидетелей. Тем более что в папочке-то совсем не тот документ,который они ожидали увидеть. Значит, они будут искать девчонку, а заодно итебя, поскольку приглашение у них на руках подлинное, адрес и все прочиекоординаты в нем указаны, стало быть, такой человек, то есть ты, существуешь насамом деле и можешь что-то знать про девушку!

И знаешь, я думаю, что на этом варианте мы и остановимся,потому что, если бы папка была у девушки, она бы давно уже заметила, что папка— не та, и связалась бы с тобой.

— Ну и очень хорошо! — оживился ПавелПетрович. — Значит, если папка у тех типов в черном, то ко мне приду г испросят. И я с радостью обменяюсь с ними документами и выброшу эту историю изголовы!

— Так-то оно так, — протянула Надежда, но ведь онине любят оставлять свидетелей…

— Да я дам им честное слово, что понятия не имею, ктотакая эта девица и что у нее было в папке!

— Ты-то дашь, да они-то не возьмут! — закричалаНадежда и бросила ложку, так что растаявшее мороженое брызнуло на стол. —Ты же заглядывал в список, стало быть, знаешь слишком много!

— Ну, Надя, мне кажется, ты преувеличиваешь, —заговорил Павел Петрович, опасливо оглянувшись на официантку. — Ну чтотакого опасного в этом списке? Просто перечень фамилий. Ну кто эти люди? Тайныеагенты? Члены масонской ложи или участники террористической организации?Шпионская сеть, а некто Севрюгина — это резидент? Ну смешно же в самом деле…

— Да? А труп? — напомнила Надежда, — Татьяну-тоубили…

— Да я знать не знаю ничего про эту Татьяну! —рассердился Павел Петрович. — Я ее вообще ни разу в жизни не видел! Мне сосвоими делами бы разобраться… Да может, она тут и ни при чем! Ну, перепиладевушка или перекололась, ночью вместо двери вышла в окно, да мне-то что задело? А ты уж сразу целую теорию тут выстроила и теперь факты к ней подгоняешь!Ох, как я Сашу понимаю!

— Что? — зловеще прошипела Надежда, — и тытуда же? Мало мне мужа, так еще ты будешь воспитывать!