— Заткнись! — завизжал Майк. — Заткнись, ты, уродина!

Когда Стэйси врезала ему по челюсти, я чуть не упала со стула.

Конечно, Стэйси не смогла ударить его как следует, так как раньше никогда не дралась. Поэтому удар получился слабым и легким. Но чтобы Стэйси Бенуа… Боже мой!

— Стэйси! — закричал мистер Смит, сидевший на другом конце класса с группой, занимавшейся чтением. — Майкл! Что происходит?

Он бросился к ним, но опоздал. Когда Стэйси ударила Майка, тот так резко отскочил, что перевернул свою парту. У него покраснело лицо. Лишь позже я поняла, что это было вызвано волнением перед выходом на сцену и исполнением своей роли.

— Твоя мать носит… э… э… твоя мать носит…

Мне хотелось ему подсказать. Трогательное зрелище, когда лучший мальчик в классе пытается выступить с уничтожающим обвинением!

Еще более трогательным оказалось то, что он наконец произнес:

— Твоя мать носит полиэстер!

Но эти слова оказали должное воздействие. От нанесенного оскорбления Стэйси завизжала так, словно ее резали.

Мистер Смит подоспел как раз в ту минуту, когда они были готовы вцепиться друг другу в глотки.

— Всем оставаться на местах, — приказал он. — Я вернусь через минуту.

И он вышел, таща за собой двух лучших учеников шестого класса. Они не переставали орать и пинаться.

Я закрыла глаза и потрясла головой. Я была уверена, что сейчас проснусь. Так что же происходит? Неужели это та самая планета, на которой я собираюсь жить дальше?

Я не могла дождаться перемены, чтобы все обсудить с Питером.

Глава тринадцатая

СЛУХИ

— Правда, Стэйси и Майк отлично потрудились? — осведомился Питер во время перемены на площадке для игр.

— Что ты имеешь в виду? — изумилась я.

— Стэйси и Майк. Разве тебе не понравилось, какую драку они придумали?

— Придумали драку? — переспросила я. — Стэйси и Майк боятся, что Броксхольм сочтет одного из них лучшим учеником в классе и попытается похитить кого-нибудь из них, — нетерпеливо продолжал Питер. — Поэтому они решили изобразить драку… понимаешь, чуточку подпортить себе репутацию.

Внезапно все стало ясно.

— Так вот почему Дункан принес яблоко мистеру Смиту! — воскликнула я.

Питер захихикал.

— Правда, трогательно? Но может сработать. В данный момент Дункан — самая подходящая кандидатура на роль худшего ученика в классе. Но если он станет по-настоящему заниматься, то сможет подняться выше в списке. Ему известно: что бы он ни делал, ему никогда не подняться до самого верха, но если он чуточку поднажмет, то может оказаться не в самом конце.

Помолчав, Питер добавил:

— Я собираюсь позабавиться над ним в следующие три дня.

Три дня! Вот и все время, каким мы располагали до того, как Броксхольм составит список из пяти жертв.

— Не очень-то честно… — начала я. Но потом я вспомнила, как долго Дункан издевался над Питером, и решила, что не имею права осуждать Питера, даже если он захочет немножко отомстить. В подобной ситуации решение вести себя благородно должно исходить от самого себя.

Я решила переменить тему.

— Ответь мне, — потребовала я. — Как они обо всем узнали?

— Я им рассказал, — объяснил Питер.

— И они тебе поверили? _>

Вообще-то это имело смысл. Если они кому и поверят, так это Питеру. У него репутация самого честного человека в классе, доставившая ему немало неприятностей в прошлом. Он не знал, как «невинно лгать» людям, чтобы они не сердились на тебя. Но я сомневалась, что даже его репутация могла убедить людей поверить ему.

Питер улыбнулся.

— По правде говоря, ты сама послужила причиной того, что меня выслушали всерьез. Все началось со Стэйси. Она просто не поверила, что ты по-настоящему упала в обморок… а если и упала, то не стала бы хватать учителя за ухо. Поэтому она поняла: тут что-то не так. Позже она загнала меня в угол на площадке для игр и потребовала, чтобы я объяснил ей твое поведение.

— Почему тебя? — спросила я.

Питер покраснел.

— Тебе это не понравится, — промямлил он.

— Ходят слухи, что ты моя подружка, потому что мы часто разговариваем друг с другом на площадке.

— Скотство! — закричала я. — Вот скотство!

Внезапно до меня дошел смысл сказанного.

— Не принимай это в свой адрес, — попросила я.

— А я и не принимаю, — примирительным тоном произнес Питер. — Я с тобой согласен.

«Эй! — подумала я. — Что ты хочешь этим сказать?» Но у нас не было времени на объяснения.

— В любом случае, — продолжал Питер, — Стэйси была уверена, что я обязан знать, в чем дело. А так как я знал, то все ей и рассказал.

— Все-все? — задохнулась я.

Питер кивнул.

— Она, конечно, сначала не поверила. Но после того, как ты сказала ей в субботу, что ничего страшного с тобой на самом деле не произошло, она решила все-таки поверить мне. — Он засмеялся. — В субботу вечером телефонные линии в Кентукки-Фоллс раскалились докрасна.

— Откуда ты все знаешь? — поинтересовалась я — Почему никто ни о чем не спросил меня?

Питер пожал плечами.

— Так слухи не передаются. Люди никогда не сверяются с источником, они всегда спрашивают кого-нибудь еще. Не знаю почему, но это так. Много глупостей на деле оказывается правдой. В общем, Стэйси рассказала Майку, Майк еще кому-то, и так далее. Такие истории передаются быстро.

— И они все поверили? — ахнула я.

Питер покачал головой.

— Не думаю… во всяком случае пока. Кроме Дункана. Он такой тупой, что поверит всему, особенно если Стэйси и Майк этому верят. Он считает их всезнайками. Поэтому он так их ненавидит.

— Понятно, — ответила я, хотя не очень-то хорошо соображала — Как ты думаешь, если поверит большинство, то, может, взрослые обратят на нас внимание?

Питер посмотрел на меня так, словно я высказала предположение, что следующим президентом Соединенных Штатов станет Микки Маус.

— Смотри правде в глаза, Сьюзен, — сказал он. — Они объявят это очередной детской болтовней. Помнишь, как в прошлом году половина учеников в школе