была убеждена в том, что президент собирается приехать в Кентукки-Фоллс и произнести речь?

Я кивнула. Я сама почти поверила в это — наполовину потому, что большинство моих друзей поверило, а наполовину потому, что мне очень этого хотелось. Я также помнила, как хохотал мой отец, когда услышал об этом.

— Если сто идиотов во что-то поверили, это еще не значит, что это правда, — заметил он.

Думаю, он прав. Но нам от этого не легче. И тут Питер решил усложнить мне жизнь новой проблемой.

— А что ты собираешься делать с собой? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… так как одним из учеников в списке Броксхольма будет лучший в классе, то, если мы не сможем снять с него маску, у тебя появится прекрасный шанс оказаться похищенной.

Это было лучшей шуткой, которую я слышала за последнее время.

— Ты спятил, — воскликнула я. — Я никак не смогу попасть в лучшие ученики!

— Ты преувеличиваешь. Все зависит от того, как он выбирает. Насколько я понимаю, лучшими в классе могут быть четверо: Стэйси, Майк, ты и я.

— Ты спятил, — повторила я.

— Послушай! Ты считаешь Стэйси и Майка — основными кандидатами на роль лучших учеников. Правда, они отлично постарались, чтобы выйти из игры… хотя, должен признаться, я не думаю, что Броксхольм выберет кого-нибудь из них. Они умные, но они не так уж много думают. Они верят всему, что скажет учитель. Не сомневаюсь, что у Броксхольма хватит ума понять: хороший ученик должен уметь думать самостоятельно.

Он помолчал.

— Теперь я, — продолжал он, — я по-настоящему умный, но непредсказуемый. Я не очень общителен. Ты же знаешь, как говорят: «Питер хороший ученик, но он не очень цельная личность». Я слышу это каждый год. Остаешься ты, Сьюзен. У тебя прекрасные оценки. Ты со всеми ладишь, ты занимаешься общественной деятельностью. Давай посмотрим правде в лицо: ты, может быть, не лучшая в чем-либо одном, но если собрать все вместе, то ты можешь считаться лучшей в классе.

Я в ужасе уставилась на него.

— Ты не шутишь?

Он отрицательно покачал головой.

Глава четырнадцатая

НА ЧТО ГОДИТСЯ ДУНКАН ДУГАЛ?

Я не верила своим ушам. Я испугалась, что Броксхольм может и меня поместить в свой «список». Мне и в голову не приходило, что меня можно посчитать лучшей ученицей в классе.

— Питер, что же мне теперь делать? — взвыла я.

Питер пожал худыми плечами.

— Не волнуйся, — ответил он. — У меня есть план.

Я подумала, что он имеет в виду фотоаппарат. На самом деле я ошибалась, но тогда еще не знала об этом. Тот план, о котором он говорил, был настолько необычным, что мне бы и в голову такое не пришло.

Я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.

— Хорошо, что ты вспомнил о нем, — я имела в виду фотоаппарат. — Кажется, я придумала, когда мне лучше всего забраться в дом Броксхольма.

— Ты хочешь сказать «нам», — уточнил Питер.

Я покачала головой.

— Я хочу сказать «мне», — настаивала я. — Я собираюсь это сделать завтра утром, во время урока музыки. Тогда мистер Смит ничего не заподозрит. Думаю, придется взять велик, чтобы успеть туда и обратно, пока меня не хватятся. Потом будут неприятности, но зато я получу нужное нам доказательство.

— Одна ты не пойдешь, — заявил Питер.

— Пойду, — твердо сказала я. — Если мы оба удерем, это будет выглядеть подозрительно, учитывая, сколько времени мы проводим вместе. Вдруг Броксхольм что-нибудь заподозрит, притворится больным и отправится нас проверять? Мы же не хотим, чтобы он наткнулся на нас в тот момент, когда мы будем фотографировать! Сомневаюсь, что мы сможем удрать из его дома во второй раз, особенно если он станет нас искать.

— Тогда пойду я, — предложил Питер. — У тебя может не хватить времени. А я просто прогуляю занятия.

— Да? И как ты собираешься это сделать? — полюбопытствовала я.

Питер вздохнул.

— Я все время пытаюсь объяснить тебе, что совершенно никому нет до меня дела. Пока я не нарушу закон, никто на меня и внимания не обратит.

— Питер, нельзя так говорить о своих родителях, — возразила я.

— У меня нет родителей, — выпалил он. — У меня есть отец, и его совершенно не заботит, чем я занимаюсь, пока со мной не происходит ничего страшного.

Я чувствовала себя идиоткой. С этим человеком я была знакома шесть лет и до сих пор понятия не имела, что у него нет матери.

— Хорошо, — согласилась я — Пойдем вместе.

— Почему бы мне не пойти одному? — спросил Питер.

Я покачала головой.

— Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать.

На самом деле я вовсе не была так уж готова на подвиги. Просто мне хотелось повидать мисс Шварц и удостовериться, что она жива, а заодно посоветоваться с ней.

Питер пожал плечами.

— Что ж, ты сама лезешь в кипяток. Раз ты так хочешь, не стану возражать.

Пора было идти на урок. Несмотря на то, что самое странное событие сегодняшнего дня уже произошло, в классе ощущалась нервозность. Другие ребята не очень-то поверили, что мистер Смит — инопланетянин, но после небольшого спектакля, устроенного Стэйси и Майком, они стали гораздо серьезнее относиться к слухам.

Все это было бы смешно, когда бы не было так жутко. На следующее утро я поехала в школу на велике, положив флейту и фотоаппарат в рюкзак. Когда я вешала на переднее колесо замок, ко мне подкрался Дункан Дугал и произнес: «Если вы с Питером решили надо мной подшутить, я сделаю из вас ореховое масло».

Это может показаться странным, но от угроз Дункана мне стало лучше. По крайней мере, в мире еще сохранилось что-то, на что можно рассчитывать.

— Это не шутка, Дункан, — ответила я и перекрестилась.

Он с подозрением посмотрел на меня, потом кивнул.

— Ладно, — буркнул он. — И что нам теперь делать?

Вот уж чего я не ожидала, так это помощи от Дункана Дугала! «Думай быстро,