А когда вы вообще в последний раз рассматривали этот альбом?

— Давно, больше пяти лет назад, когда баба Варя былаеще жива. Мы смотрели альбом вместе с ней, и она рассказывала мне о каждомснимке. Потом она умерла, а позже, когда мы переезжали, я попросила у свекровиальбом на память. Она отдала мне его спокойно, потому что никакой ценности дляих семьи он не представлял: родных там никого, кроме самой бабы Вари…

— Какая странная фотография, — задумчивопроговорила Надежда, — поглядим-ка мы на нее получше.

Она осторожно вынула фотографию из косых прорезей альбома иподнесла поближе к свету. Действительно, все здесь было странно. Женщина нафото была снята в высоком окне почти в полный рост, потому что подоконник былочень низкий, и она открывала рот, как будто хотела крикнуть — и не могла… Иликричала, а ее никто не слышал. И за ее плечом я разглядела еще одно плечо ируку — мужскую, были видны рукав пиджака и белая манжета рубашки.

И эта рука вызывала еще большее беспокойство, чем лицоженщины.

Я указала Надежда на мужской рукав, она кивнула, как видно,мысли наши шли в одинаковом направлении.

— Слушай, — она от волнения стала обращаться комне на «ты», — этот мужчина у нее за спиной, ведь это же убийца! Она стоитв очень неустойчивой позе, он толкает ее в плечо, и секундой позже она вылетаетв окно — видишь, ей уже не за что схватиться руками, а наклон тела такой, чтона ногах не устоять. Эта фотография самого настоящего убийства.

Я похолодела. Мало мне бесконечных неприятностей, мало трупав собственной квартире, так вот еще — в старом безопасном уютном семейномальбоме нахожу тайну чужой смерти! Чушь какая.

— Почему вы думаете, что это именно настоящее убийство,а не кадр из фильма, допустим? — агрессивно спросила я Надежду.

— А как этот кадр попал в альбом? — не менееагрессивно возразила она мне. — Вполне современная фотография, совершенноне потрепанная, новая, в общем.

— Я не могу объяснить, как этот кадр попал в альбом, авы можете объяснить, как сюда попала фотография убийства? И, вы меня простите,Надежда Николаевна, какое мне до этого дело? Я никогда не видела женщину наснимке, да и время прошло с тех пор, как снимок сделан, потому что альбом всеэто время лежал у меня в квартире на антресолях, все пять лет, что мы тутживем.

Как положила я его туда, так и не доставала.

Только в прошлом месяце по просьбе Тамары Васильевныпринесла ей показать.

— Но ваш муж мог…

— Я вас умоляю! — отмахнулась я от такого глупогопредположения Надежды — Чтобы муж полез на антресоли? Это исключено!

— Тогда сделаем допущение, что снимок уже был вальбоме, когда вы привезли его на эту квартиру, — оживиласьНадежда. — Стало быть, прошло пять лет.

А теперь слушай внимательно и не перебивай. Ты говорила, чтокто-то обшарил твою квартиру, рылся, в основном, в книгах, бумагах и старыхжурналах. И что ничего не пропало, то есть он не нашел то, что искал.

А искал тот человек настолько целенаправленно, чтохладнокровно убил второго человека — того, кто помешал его поискам.

Из этого делаем вывод, что вещи, которую он искал, в доме небыло, но она должна была там быть. То есть не было ее временно. А чего у тебяне было временно? Вот этого альбома. Может, его-то и искали так упорно?

— На фига ему старый альбом? — Я так устала, чтозабыла о приличиях.

— В данном случае мне кажется, что дело именно в тойсамой фотографии, явно неуместной в этом альбоме.

Тут я заметила, что глаза у Надежды Николаевны слишком яркоблестят и голос приобрел молодую звонкость.

— Если узнать, кому нужна эта фотография, то можноузнать, кто ее искал и кто убил того рыжего в твоей квартире, — почтимечтательно произнесла она.

Я закусила губу, чтобы не сказать вслух, что за какимчертом, собственно, ей-то. Надежде, это все надо, и не слишком ли многодопущений? Ведь сама фотография ничего не доказывает — просто квадратик бумаги…

Но эта женщина явно умела читать чужие мысли. Во всякомслучае, со мной это у нее получалось.

— Мария, не смотри так недоверчиво, — сердитосказала она, — я тебе в матери гожусь. У тебя на лице написано, что ястарая идиотка, начиталась детективов и на этой почве у меня слегка поехалакрыша. Проще говоря, я все это высосала из пальца.

Я покраснела, но она предпочла этого не заметить.

— Тогда переходим к фактам. Бесспорный факт один — трупв твоей квартире.

Поскольку ты его не убивала, это сделал кто-то другой. Еслимы узнаем, почему, то узнаем, и кто.

— Вы говорите — мы?

— Ну да, ты что, не хочешь, чтобы тебе помогали? Ну какзнаешь, — обиделась Надежда.

Я опомнилась и поняла, что веду себя по-свински. Не такмного у меня осталось друзей, чтобы отмахиваться от помощи.

— Право, не знаю, — промямлила я, — все этотак сложно и неожиданно. Вы уверены, что это не пустая трата времени?

— Там посмотрим, — с энтузиазмом ответилаНадежда. — Приступаем к делу. Первое, что мне хотелось бы уточнить, —это когда фотография могла попасть в альбом. — Надежда еще раз внимательноосмотрела снимок. — Фото сделано на фирменной «кодаковской» бумаге — здесьна обратной стороне можно прочитать название. Фирменные пункты печати «Кодак»почти на каждом углу, так что бумага нам ничего не даст.

— Когда баба Варя показывала мне альбом, этойфотографии там точно не было.

После ее смерти я выпросила альбом на память, но не сразу, апотом, когда мы переезжали. При переезде, сами понимаете, все вещи были вполном беспорядке, и, как мне помнится, альбом лежал какое-то время в коридорев старой квартире на телефонном столике. Я забрала его позже, уже послепереезда. Так что в это время кто угодно мог положить ее в альбом, потому чтотогда еще народ в ту квартиру на Марата ходил. Другой вопрос — зачем он стал быкласть в наш альбом свою фотографию?

— Зачем? — переспросила Надежда. — Чтобы ееспрятать. Конечно, лучше прятать современную цветную фотографию среди ейподобных, иначе она слишком бросается в глаза. Но возможно, у того, кто ееспрятал, не было выбора, он очень торопился, возможно, ему угрожала опасность.Но это уже из области чистых предположений.

Значит, пять лет назад в альбом могла попасть подозрительнаяфотография, и с тех пор, как ты утверждаешь, альбом никто не открывал.

— Совершенно верно.

Надежда еще раз внимательно рассмотрела фотографию.

— А ну глянь-ка, тут на подоконнике какой-то цветок.Теть Тома, где у тебя лупа? — крикнула она в комнату.

Тамара Васильевна безропотно явилась на кухню, выдвинулаящик кухонного стола и нашла среди груды бесполезных мелочей, накапливающихся вкаждом доме, большую лупу в металлической оправе. Надежда вооружилась лупой ичерез несколько минут напряженного разглядывания произнесла: