— Алло!

— Я хочу оставить сообщение для номера 402, —отчетливо произнес Билл.

— Это 402-й, — проворчал незнакомец. — Чтовам надо?

— Я, наверное, ошибся, извините… — ответил Билл, но вследующее мгновение понял, что его соединили правильно.

— Ты ждала от кого-нибудь звонка? — спросилмужчина кого-то в комнате, затем трубка, видимо, была прикрыта ладонью, потомучто наступила тишина, и вдруг послышался очень взволнованный: голос Сильвии. Наее месте лучше было бы не подходить к телефону, но она не догадалась и нерешилась не ответить, поняв, что это звонит из Лос-Анджелеса Билл.

— Привет, знаешь, тут все перепуталось, — сталаона объяснять, а Билл чуть не расхохотался над абсурдностью ситуации. —Они забыли забронировать для нас половину номеров, и четверым пришлосьпоселиться в одном.

Прелестно. История, достойная «мыльной оперы», а он оказалсяв ее центре, хотя и чувствовал себя сторонним наблюдателем.

— Это глупо, Сильвия… Что это вообще за дела?

Он говорил как раздраженный любовник, но, как ни странно,таковым себя не чувствовал, не чувствовал даже злости, а лишь разочарование иглупость ситуации. В течение какого-то времени им было хорошо друг с другом, ностало совершенно очевидно, что это прошло.

— Мне… Мне, правда, очень жаль, Билл… Я так сразу немогу тебе объяснить. Но здесь все так запуталось… Я…

Сильвия плакала, а Билл, слушая ее, чувствовал себя круглымдураком. Он поймал ее на месте преступления И еще хотел извиняться засобственную глупость.

— Может, поговорим об этом, когда ты вернешься?

— А ты меня прогонишь из сериала? От этой фразы Билл совсемпомрачнел. Он был не из таких людей и расстроился, что Сильвия этого непонимает.

— Одно с другим никак не связано, Сильвия. Это разныевещи.

— 0'кей… Извини… Я вернусь в воскресенье вечером.

— Желаю тебе приятно провести время, — сказал онмягко И повесил трубку. Этот сюжет закончился. «Ему не следовало начинаться, ноон начался, — подумал Билл, — потому что я был ленив, а она удобна ичертовски сексапильна. Она меня, несомненно, нокаутировала, а теперьнокаутирует кого-то другого».

На минутку Билла посетила надежда, что мужчина с хриплымголосом, возможно, даст Сильвии больше счастья. Сам он мог дать женщинамслишком мало, у него не хватало на них времени и не было желания еще разиспытывать боль, которую он испытал от потери Лесли и детей. Это были удобныеаргументы, и их обычно подтверждали такие или подобные сцены. Билл понимал, чтоСильвии хотелось того, что он не мог ей дать — внимания, настоящей преданности,может быть, даже любви. А он был в состоянии предложить лишь доброту и немногоразвлечений.

Билл поразмышлял о Сильвии, глядя в ночное небо, потом выпилв ее честь содовой и стал укладываться спать, думая о своей жизни. Ему вдругстало одиноко и грустно оттого, что все кончилось вот так, после единственногозвонка в Лас-Вегас.

В эту ночь Билл долго не мог уснуть, лежал и все думал оженщинах, которые прошли через его жизнь за последние годы: как мало они насамом деле для него значили, как равнодушны к нему были, сколь, поверхностныбыли их отношения и бесцветен секс. Засыпая, он впервые за долгое время стоской вспомнил Лесли и чувства, которые некогда их связывали. Казалось, чтоэто было безумно давно. Билл сомневался, что подобное может повториться.Вероятно, такое бывает только раз в жизни, когда человек молод. Видимо, навторой шанс рассчитывать не приходится… Перед самым погружением в сон его мыслиобратились к сьюовьям, Адаму и Томми. В конце концов, важны для Билла былитолько они.

Воскресенье прошло в суматохе приготовлений к командировкеСтивена с перерывами на теннис, так что Адриана даже не притронулась к прибору,спрятанному на дне ее сумки. Она постирала рубашки, приготовила ланч Стивену итроим его друзьям — партнерам по парной игре, и все это время почти неразговаривала с мужем, но он, казалось, этого не замечал. А вечером они поехалив кино. Адриана с трудом следила за происходящим на экране, вчитывалась всубтигры шведского фильма, а сама все время думала о своей возможнойбеременности. За последние два дня это превратилось для нее в навязчивую идею:все-таки месячные у нее никогда так не запаздывали, и это было основанием длянекоторых предчувствий. В остальном она ощущала себя нормально, в организменикаких изменений не произошло, кроме обычных для периода, предшествующегоменструации. У нее слегка набухла грудь, появилась некоторая отечность тела, иэто все. Тем не менее больше всего она хотела, чтобы Стивен поскорее улетел иможно было бы спокойно все выяснить. Адриана почему-то была уверена, что,сделай она тест, пока муж в Лос-Анджелесе, он узнал бы о случившемся. Она нерешилась на проверку даже после его отъезда в аэропорт в понедельник. А если онвернется?.. Если что-нибудь забудет… и застанет ее в ванной, с пробиркой,наполненной ярко-голубой жидкостью… в случае беременности.

Адриана все еще не верила, что это могло случиться: они быливсегда очень осторожны, за исключением, пожалуй, одного случая… всего одного…почти три недели назад… три недели… Весь день на работе она думала об этом, апосле шестичасовых «Новостей» помчалась домой, поднялась наверх, в ванную, сделалавсе по инструкции, потом села в спальне и стала ждать, нервно поглядывая набудильник, не доверяя даже своим наручным часам. Если содержимое пробиркиокрасится в голубой цвет, это значит… Ждать нужно было десять минут, но ужечерез три минуты игра «угадайка» закончилась.

Бессмысленно было надеяться, что с жидкостью в пробиркепроизойдут обратные превращения: голубизна ее была такой насыщенной, яркой,ответ таким определенным, что вопросов больше быть не могло. Адриана стояла каквкопанная, потом села, не отрывая глаз от пробирки. Сомнений не оставалось. Онаосознала, что, несмотря на желание или нежелание Стивена, несмотря на ихпредельную осторожность и принятые раньше решения… независимо от всего этослучилось. Она была беременна.

Устремленные на пробирку глаза Адрианы медленно наполнялисьслезами. Теперь перед ней встал новый вопрос: что скажет Стивен? Она былауверена, что муж поднимет скандал. Но насколько крупный, серьезный будет этотскандал? Будет ли Стивен в самом деле против? А может, в конце концов изменитсвое мнение и свыкнется с мыслью о будущем ребенке? Конечно, он сам не верит вовсе ужасные вещи, которые твердил на протяжении последних трех лет. Конечно,один маленький ребенок — это ничего страшного. Адриана знала о беременностивсего каких-то пять минут, но для нее это уже был ребенок, она была готовабороться за его жизнь и молилась, чтобы Стивен разрешил оставить его. Принудитьее сделать аборт он все-таки не может, да и будет ли настаивать? Стивен жеразумный человек, а это его ребенок. Адриана сидела в ванной с закрытымиглазами, а слезы страха медленно скатывались по ее щекам. Что же теперь делать?Ей было и радостно, и грустно, и боязно от перспективы объяснения с мужем.Стивен всегда шутил, что если она когда-нибудь забеременеет и решит рожать, тоон уйдет от нее. Но, конечно, это была только шутка… а если нет?.. Как ей быть?Адриане, конечно, не хотелось терять его, но как она может отказаться отмалыша?