— Я… — Адриана запнулась. Врач обратил внимание набледность ее лица и огромные, расширенные глаза.

— Я пришла… сделать аборт. Слова были сказаны так тихо,что врач едва их расслышал.

— Понятно.

Он сел на маленький, вращающийся табурет и просмотрел историюболезни. Замужем, тридцать один год, здорова, никаких противопоказаний. Аможет, ребенок не от мужа?

— У вас какие-то особые причины? Адриана грустнокивнула. По ее виду и речи доктор сразу определил, что она пришла к нему вкабинет вопреки своей воле. Он видел многих женщин в состоянии стресса, женщин,готовых на все, лишь бы избавиться от нежелательной беременности, но этапациентка была не из их числа. Доктор был готов биться об заклад, что на самомделе она не хочет делать аборт.

— Мой муж считает, что сейчас для нас неподходящиймомент заводить детей.

Доктор снова кивнул, прекрасно ее понимая.

— Но какие у него основания так считать? Он что, безработы? Или со здоровьем нелады?

Он пытался выяснить, почему Адриана пришла к нему, и несобирался без веских на то причин делать аборт, так как чувствовал моральнуюответственность за своих пациенток. Однако Адриана качала головой в ответ навсе его вопросы:

— Нет, он просто… он просто считает, что сейчас нам ник чему иметь детей.

— А он вообще хочет их иметь? Адриана замешкалась сответом, в ее глазах блеснули слезы.

— Нет, — шепнула она. — Думаю, что нет. Унего было тяжелое детство, он вырос в многодетной семье. Ему сложно понять, чтоне всегда все так плохо.

— Безусловно. У вас хорошая работа, и он, полагаю,твердо стоит на ногах. Как вы считаете, он может в будущем изменить своивзгляды?

Адриана печально покачала головой, по щекам скатилисьслезинки. Доктор поспешил успокоить взволнованную пациентку:

— Не волнуйтесь, Адриана. Сегодня я аборт делать не буду.

Он обратился к ней по имени, потому что понимал важностьпроблемы. Адриане было не до формальностей, она нуждалась в друге, а врач хотелей помочь.

— Во-первых, я должен убедиться, что вы действительнобеременны и это не ошибка. Вы делали тест на беременность?

Он предполагал, что Адриана его делала, иначе не пришла бы.

— Да, дважды. И месячные у меня запаздывают уже на двенедели.

— Значит, по нашим методам подсчета, у вас пятая неделябеременности. Так я думаю, но мы на всякий случай сейчас еще раз проверим.После этого вы пойдете домой и, пожалуйста, еще раз все как следует обдумайте.Если ваше желание прервать беременность не изменится, можете снова прийти хотьзавтра. Вы согласны на такой вариант?

Адриана кивком подтвердила, чувствуя себя в состоянииполуоцепенения-полуистерики, думая, что не переживет эту душевную травму. Нодоктор был великодушным и добрым, он подтвердил факт беременности и на прощаниепосоветовал ей еще раз попытаться поговорить об этом с мужем, полагая, что тотв конце концов придет поговорить с врачом сам. Он только не учел, что Стивенабсолютно бескомпромиссен в данном вопросе. Позвонив вечером Адриане, он былявно раздражен тем, что она еще не сделала аборта.

— Почему, черт подери, он не сделал этого сегодня?Какой смысл ждать?

— Он хочет, чтобы мы еще раз все обдумали. Может, стоитприслушаться к его совету?

Сознание того, что ей предстоит, повергало Адриану всостояние депрессии.

— Когда ты возвращаешься? — с тревогой спросилаона, но Стивен, похоже, не заметил панику в ее голосе.

— Не раньше пятницы. А в субботу утром мы с Майкомиграем в теннис. Ты и Нэнси можете потом к нам присоединиться — сыграем сетпарами.

Адриана не верила своим ушам. Или он был полностью лишенчувств, или просто глуп.

— Я не уверена, что в субботу буду в состоянии играть втеннис.

Сарказм в ее голосе звучал совершенно отчетливо.

— Ах, да… Я совсем забыл.

В течение десяти секунд? Как можно об этом так скоро забыть?Но, прежде всего, как можно толкать ее на такой шаг?

— Я бы хотела, чтобы ты тоже еще раз подумал. Стивен,ведь это не только мой ребенок, но также и твой.

Она говорила, а сама чувствовала на другом конце проводастену непонимания,

— Адриана, я уже сказал тебе свое мнение. И не хочубольше к этому возвращаться. Займись же этим, черт подери. Я не понимаю, зачемтебе понадобилось ждать до завтра.

Адриана не ответила, потрясенная жестокостью слов мужа.Получалось, что она подвела его, позволив этому случиться, и теперь должна былалюбой ценой все уладить, чего бы ей это ни стоило.

— Я тебе позвоню завтра вечером. У Адрианы к горлуподступил комок, слезы жгли глаза.

— Зачем? Только для того, чтобы проверить, сделала ли яаборт? — задала она последний вопрос и попрощалась со Стивеном, чувствуя,что сердце разрывается, потому что через несколько часов их ребенка спасти ужебудет нельзя.

Адриана пролежала без сна всю ночь, плакала и думала оребенке, которого так никогда и не увидит, ребенке, которого предстоялопринести в жертву мужу. Наступившее утро она встретила словно утро своей казни.На работу ехать было не нужно — Адриана взяла недельный отпуск. Предстоялотолько одно — снова отправиться к врачу и заставить себя сделать аборт.

Одеваясь, она все думала, что в последнюю минуту позвонитСтивен и скажет не делать этого. Но Стивен не позвонил. К доктору надо былоявиться в девять часов. Это время Адриане назначили на случай, если она неоткажется от аборта. С прошлого вечера она ничего не ела и не пила — только притаком условии можно было применять обезболивание. Бледная, дрожащая Адрианавела машину по Вилширскому бульвару. К врачу прибыла без пяти девять, сообщиласестре и с закрытыми глазами села в приемной, сердцем чувствуя, что никогда, доконца жизни не забудет этого ужаса. В эти минуты она впервые ненавидела Стивена,у нее было безумное желание позвонить ему, найти его, где бы он ни был, исказать, что она никогда ему этого не простит, но Адриана понимала, что этобесполезно.

В дверях появилась сестра и с любезной улыбкой пригласилаАдриану. Она проводила ее в довольно большое помещение, велела полностьюраздеться, надеть голубой халат и сесть в кресло. Рядом стояло зловещего видаустройство, Адриана догадалась, что это и есть вакуумный аппарат. В горле у неепересохло, губы слиплись, словно смазанные клеем. Ей хотелось только поскореезакончить процедуру, уехать домой и постараться все забыть, еще она знала, чтоуже никогда больше не допустит беременности. И все же, как это нипарадоксально, какая-то ее частичка по-прежнему хотела сохранить этого малйша,невзирая на то, что может произойти, что скажет Стивен, страдающий неврастениейна почве собственного детства.