— To есть наш дом не первый? — уточнила Касси, против воли подумав о том, что нормальные люди не ставят ловушки и на буфеты.

— Не первый, — согласился парень, — и даже не второй. Но, как видишь, никто в городе тревогу не бьет и розыскные операции не объявляет. Я не чищу чужие сундуки и не отнимаю чужие жизни.

— Звучит красиво, — не удержалась от еще одной шпильки Касси. — Только я никак не пойму, зачем ты мне все это рассказываешь. Рассчитываешь, что я проникнусь и сама тебя в дом проведу?

Он хмыкнул, очевидно, позабавившись над ее трусостью.

— Только полоумная сподобится на такую дурость после того, что видела от меня позапрошлой ночью, — без тени издевки произнес он. — Просто не хочу проклятий в спину. И без них боги не особо благоволят.

Касси посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, насколько он честен, но быстро оставила эту попытку. В людях она не разбиралась и мысли их читать не умела. И никогда не знала, в какой ситуации следует доверять разуму, а в какой — сердцу. Те же спорили между собой с завидным постоянством, не пропустив и нынешнего случая. Разум, взяв в поддержку всевозможные доводы, приказывал немедленно закончить разговор, войти в дом и выбросить нового знакомого из головы раз и навсегда. Сердце несмело предлагало помочь ему, принеся на пробу хранящиеся в аптечке лекарства. В конце концов, что будет плохого в том, если он их понюхает? А Касси хоть совесть не будет терзать за то, что она отвернулась от чужой беды. Маленькую страдалицу Зои ей было неимоверно жалко.

— Подожди здесь! — непререкаемым тоном сказала она и поспешила в ивонекей — женскую комнату, где было принято собираться по вечерам и, занимаясь каждый своим делом, вести приятные неспешные беседы и планировать будущий день. Именно здесь находился небольшой сундучок с порошками и микстурами, именуемый в обиходе «аптечкой». Касси не составило большого труда поднять его, чтобы вынести за ворота. Куда сложнее было не встретить по дороге кого из служанок, а то и саму Ниобею, которой точно не понравилось бы своеволие падчерицы, несмотря на вполне приятные утренние новости о выгодной помолвке.

К счастью, мачеха была занята какими-то своими делами — ее звучный голос раздавался в угловой комнате на втором этаже, — и Касси воспользовалась этой удачей, чтобы незаметно проскользнуть мимо всех препятствий.

Когда она возникла с сундучком наперевес перед новым знакомым, ка его лице появилось крайнее и как будто искреннее удивление.

— Я бы тоже свалил из дома, в котором на буфетах стоят смертельные ловушки, — сообщил парень, и Касси не могла не усмехнуться точности попадания такой мысли. — Боюсь только, моим гостеприимством ты вряд ли захочешь воспользоваться: мы за стенами Авги живем.

За стенами Авги жили земледельцы, принадлежащие, подобно обслуге, к низшему сословию. Разумеется, порог подобного дома дорини переступить не могла.

— Илот*? — уточнила Касси. Парень усмехнулся.

— Да уж всяко не дорр, — подтвердил он и испытующе посмотрел на нее. Касси спрятала улыбку. Спокойно поставила сундучок на землю, потом снова подняла глаза.

— Как тебя зовут? — спросила она, чем неожиданно озадачила нового знакомого. Что, был уверен в немедленном ее отступлении, едва признался в неблагородном происхождении? А Касси почему-то не испытывала и толики презрения, коим полагалось сопровождать общение с илотом, лишь здоровое любопытство и так и не унявшуюся жалость.

— Эктор, — пожал наконец плечами он. Касси приподняла брови: а имя громкое, редко кто из их сословия позволял себе подобное. Впрочем, какая ей была разница?

— Так вот, Эктор, — немного высокомерно из-за неожиданно подкравшегося смущения произнесла она. — Здесь все лекарства, которые есть у нас в доме. Разрешаю открыть каждое из них и буду рада, если ты обнаружишь подходящее.

На мгновение Касси показалось, что Эктор тоже подавил улыбку, однако он немедля присел возле сундучка и, даже не поблагодарив, принялся быстро и напряженно нюхать находящиеся внутри снадобья. Касси следила за ним с не меньшей тревогой, искренне надеясь, что в очередном бутыльке окажется то, что он ищет. Но вот Эктор вернул на место последнее лекарство и поднялся с потемневшим лицом.

— Спасибо! — угрюмо произнес он. — Я не имел права рассчитывать на твою доброту.

Касси вздохнула, даже не уточняя, уверен ли он в своем обонянии. Перед глазами, будто настоящая, промелькнула маленькая изможденная девочка, укрытая простыней до самого подбородка. У нее были темные густые волосы и мертвенно бледное лицо потерявшего надежду человека.

Касси тряхнула головой.

— Я искренне хотела помочь Зои, — грустно сказала она. — Если я могу еще что- то сделать…

Эктор передернул плечами.

— Глупо было рассчитывать, что подобное лекарство будут хранить в простой аптечке, — будто бы самому себе сообщил он, и Касси тут же поняла, как он прав. Разумеется, Ниобея не оставила бы заморское снадобье в ивонекее, где его могла присвоить любая служанка. Все свои сокровища она прятала в супружеской спальне и наверняка охраняла с помощью еще какой-нибудь ловушки.

Но Касси было уже не остановить.

— Вечером приходи! — думая о своем, приказала она Эктору и закусила губу в стойком желании оправдать его надежды. — Посмотрим, что можно сделать!

*Илот — общее название низшего сословия в Южных полисах. К нему относилась обслуга и крестьяне-земледельцы. (прим. авт.)

В том, что она получит от Ксандра выволочку, Касси не сомневалась ни секунды: уж слишком хорошо она знала лучшего друга, чтобы сомневаться в его реакции на свою авантюру. Но к кому еще она могла обратиться за помощью в подобном деле? Не так сложно было спровадить мачеху из дома — тем более что сегодня вечером та намеревалась отправиться к одному из своих братьев, взяв с собой Протея и тем самым развязав руки падчерице, — как страшно забраться в ее покои и остаться там навсегда. И только Ксандру с его умом и знаниями было под силу своевременно обнаружить ловушки и суметь их обезвредить.

— Ты с ума сошла! Да как тебе только в голову такое пришло?! Как ты поверить ему могла?! Да кто тебе вообще позволил с ним разговаривать?! — сыпал возмущениями Ксандр, пользуясь молчаливым согласием с ним Касси, однако последняя фраза заставила ее отказаться от сдержанности.

— А кто должен было мне это позволить? — раздраженно вскинула брови она. Ксандр в своей привычке опекать ее порой переходил всякие границы, а Касси давно уже вышла из той поры, когда полуторогодовая разница в возрасте делала лучшего друга во всем правым. Теперь Касси имела собственное мнение и рассчитывала прожить собственную жизнь. — Я, кажется, пока еще дорини и могу поступать сообразно своим желаниям!

Однако Ксандра ее холодность ничуть не смутила. Разве что слегка охладила.

— Очень глупая дорини! — заявил он. — Считающая себя бессмертной и сующая голову в петлю по совершенно не стоящему этого поводу!