Касси с трудом сглотнула вставший в горле ком. Шагнула в сторону от подозрительно изучающих ее парней, устремила невидящий взгляд в темноту, пугаясь новых мыслей.

А папа? Он ни разу не говорил с ней о побеге жены, да и Касси не спрашивала, не имея сил для подобной темы. А теперь мучилась сомнениями о том, что знал он. На самом ли деле он был свидетелем измены жены, прежде чем решиться на развод? Как вообще они узнали, что дори Дафния сбежала с любовником? Мама сообщила отцу, что уходит от него? Она оставила ему записку, чтобы не искал? Их выследили полицейские после маминого исчезновения и доложили дорру Леонидису? Почему Касси никогда не задавала отцу таких вопросов? Почему они даже не приходили ей в голову? Потому что Касси, подобно отцу, смирилась с маминой изменой и даже не попыталась бороться за ее любовь, уверенная, что та потеряна для нее навсегда. Не потому ли мама оставила для Касси такое письмо?

«Я люблю тебя и всегда буду любить! До скорой встречи, моя звездочка!»

Значит, не отказалась? И никакая влюбленность в мужчину не заставила ее забыть о дочери? А почему не объяснила ей всего хоть в том же послании? Боялась, что в двенадцать Касси не поймет? Она и в почти семнадцать ничего не понимала. И спросить было не у кого: отец уплыл на многие недели, а нянька исчезла из их дома еще до конца того печального года. Было ли это как-то связано с маминым побегом? Уж больно странное совпадение.

Или Касси придумывает?

Ксандр озабоченно позвал ее по имени, однако Касси только отмахнулась, не желая терять пугающую, но словно бы очень правильную мысль. Его родители перестали общаться с ее отцом тоже в то достопамятное лето. Если бы они полностью разорвали с соседской семьей отношения, Касси решила бы, что так произошло из-за неприятия ее позора. Но дори Иола, мать Ксандра, тепло дружившая с дори Дафнией, не менее тепло относилась к Касси и после исчезновения ее матери, и никакой жалостью к несчастной подруге сына это теперь не объяснялось. Дори Иола, всю жизнь обожавшая мужа и сына, ни за что не простила бы подруге подобной жестокости к своей семье. А Касси ни разу не слышала из ее уст дурного слова в адрес дори Дафнии. Уверяла себя, что мать Ксандра просто не хочет ее расстраивать. А сейчас вдруг уцепилась за неоформившуюся и почти невозможную надежду и, пока не передумала, резко повернулась к Ксандру.

— Я должна поговорить с твоими родителями!

Он шагнул вперед и недоуменно повел плечами.

— Касси, что ты задумала? Этот тип пользуется твоей привязанностью к маме в своих целях, а ты идешь у него на поводу.

Эктор хмыкнул. Касси мотнула головой.

— Я должна знать правду! — твердо проговорила она. — Твои родители были в Авге, когда все случилось; наверняка они что-то слышали или видели. Они не станут мне лгать!

— Касси… — устало выдохнул Ксандр, но она уже схватила его за руку.

— Пойдем! — беспрекословным тоном заявила она, и Ксандр закатил глаза к небу.

— Касси! Десятый час ночи! — попытался образумить ее он. — А если все ерунда? Только всех переполошим. Почему бы не подождать до утра?

Кажется, даже Эктор понял, насколько глупым было подобное предложение, потому что как-то очень уж многозначительно усмехнулся. Касси глянула на него, будто ища поддержки, и тут наконец вспомнила, по какой причине он здесь. Отпрянула от Ксандра, задышала быстро и коротко.

— Я… кажется, пакет в спальне Ниобеи забыла, — в волнении пробормотала она. — Который с запахами ее снадобий…

— Растяпа, — пожурил Ксандр, но таким голосом, что Касси сразу поняла, каким будет продолжение. Выдохнула, а он тепло улыбнулся и, достав и заплечной сумки свернутый пакет, передал его Касси. — Какая только нелегкая заставляет меня во всем этом участвовать?

— Нелегкая по имени человеколюбие, — немного напряженно рассмеялась Касси и, снова повернувшись к Эктору, протянула пакет ему. — Изучай пока, — проговорила она. — Если найдешь нужный, жди нас: без Ксандра в сокровищницу Ниобеи все равно не пробраться.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе сунуться туда еще раз… — буркнул Ксандр, однако Касси, краем глаза заметив, с каким напряжением Эктор принялся разворачивать пакет, крепко сжала руку лучшего друга и потащила его прочь с пустыря.

Дорр Феан и дори Иола представляли собой удивительно гармоничную пару. Он — бородатый здоровяк с крупными руками и толстыми пальцами, одной Ойре известно каким образом умудряющийся создавать ими совершенно потрясающие по своему изяществу украшения. Она — хрупкая и нежная, в свои тридцать восемь кажущаяся юной дорини, в которой лишь взгляд, полный теплоты и умиротворения, выдавал уже опытную и бесконечно довольную своей жизнью женщину. Дори Иола первой и встретила сына с подругой, засуетившись, приглашая к огню и на ходу давая наказ служанке накрыть на стол. Однако Касси самым категоричным голосом отказалась от ужина.

— Что-то случилось? — осторожно спросила дори Иола, не привыкшая к подобному тону сыновней подруги. — Уж не с отцом ли несчастье? Да ведь не было же бурь в последние дни. Протей?

Касси замотала головой и растерянно глянула на Ксандра. А что, если Эктор ошибался и ее тоже заставил поверить в небылицу, а Касси сейчас вывалит свои сомнения на родителей Ксандра и попадет впросак? Что они потом о ней подумают? И как ей потом смотреть им в глаза?

— Касси вбила себе в голову, что дори Дафния ушла пять лет назад из дома не по своей воле, — пожал плечами Ксандр, будто извиняясь за подругу. — Я пытался ее образумить, но ты же знаешь эту упрямицу…

Он осекся, подобно Касси заметив, как спала краска с щек дори Иолы и как быстро и взволнованно задышала она и отвела глаза, не зная, куда их спрятать. Иного ответа Касси и не было надо.

— Значит, правда! — воскликнула она и в порыве чувств схватила дори Иолу за руки. — Пожалуйста, пожалуйста, расскажите мне все! Я должна знать! Я хочу знать, что мама!..

Не справившись с волнением, она залилась слезами. Отпрянула, закрывая лицо ладонями, стараясь овладеть собой, но тщетно. Какое-то сумасшедшее облегчение вкупе со стыдом за свою былую доверчивость переполнило ее душу, и Касси только всхлипывала, не замечая, что происходит вокруг, думая лишь о маме и безмолвно прося у нее прощения за все отвратительные мысли о ней.

— Касси… — большие надежные руки дорра Феана обхватили ее за плечи и куда- то повели. Касси пошла не сопротивляясь и чуть опомнилась только тогда, когда эти же самые руки усадили ее на лавку, а другие, женские, поднесли к ее губам кружку с водой и заставили сделать несколько глотков. Касси закашлялась, слишком поспешно хлебнув, и наконец пришла в себя. Увидела озабоченные взгляды всего семейства дорра Феана и сквозь сдавленное горло прошептала:

— Мама…

Дори Иола присела рядом с ней, обняла, погладила по волосам. Касси прильнула к ней, слишком сильно нуждаясь в тепле и заботе. Она так давно их не чувствовала. И была уверена, что лишилась навсегда.