Пожирать демонов, чтобы стать сильнее? Какая мерзость. За это у нас казнили без разбора. С другой, выбора на горизонте не просматривалось. Надо развивать родовую способность, иначе так и останусь навсегда на дне пищевой цепи.

— Интересно… И за что награждают экстрактом?

— За успехи в патрулировании. Раз в год обычным студентам выдают, могут и чаще. Зависит от улова, наверное. Ну и в том случае, если у твоей способности высокий потенциал, тебе могут выдавать чаще, чем остальным.

— У способности знатного огромный потенциал!

— Вот только чинушам ты это не докажешь, — усмехнулся Очкастый.

— От этой жижи у стражей растут рога и прочие гадости?

— Ага. Побочных эффектов у жижи тьма, — передернул плечами Олег. — Чешуя, хвосты, костяные наросты, хитин, когти и клыки, изменения цвета волос и глаз. Но самое поганое… Порой экстракт бьет по мозгам.

— В каком смысле?

— Как бы тебе объяснить? Видел же Фурию? Раньше она была пускай и заносчивой, но обычной девушкой. Потенциал ее силы сочли высоким, так что принялись пичкать жижей регулярно. Фурия стала сильнее, этого не отнять. Однако крыша ее улетела далеко и надолго. Е*******, одним словом!

— Значит, экстракт следует принимать с осторожностью… — протянул я.

— Тебе надо получить разрешение психиатра и куратора по развитию суперсил. И процедура должна проходить в охраняемом закрытом помещении. На тот случай, если твои мозги съедут набекрень и ты начнешь на людей кидаться. Стражи высокого ранга могут натворить бед.

Подкрепившись, мы направились к интенданту академии. В отдельном строении здесь находился склад экипировки для стражей, постирочная, а также отдел продвижения. За созданием продуманного геройского образа здесь можно было обратиться к специалистам. У Преображенского имелось два комплекта студенческой формы и пара геройских костюмов. Я мог смириться с простым серым цветом, но вот панцирь улитки изрядно напрягал. Как и прозвище прежнего владельца тела.

— Слизень, значит. Помню-помню. Идея с панцирем была моей. У меня дома живет пара улиток. Такие милые! — поприветствовала нас сотрудница отдела брендирования.

— Так это вас надо благодарить за подобную безвкусицу? — хмыкнул я.

— Отлично на вас смотрится и с прозвищем сочетается! — обиделась та.

— Я хочу изменить вид костюма и свое прозвище!

— Тогда вы пришли по адресу. Хотя улиточный панцирь все равно смотрится отпадно!

Я огласил свои требования к костюму: добавить золотых красок и изменить логотип на нашу родовую эмблему — упрощенное изображение зиккурата. Пришлось нарисовать символ на бумаге, но в итоге мне удалось донести до служащей свои пожелания.

— А что насчет прозвища? Часто менять его не рекомендуется. Вряд ли вашим друзьям будет легко перестроиться.

— Если бы они еще у Преображенского были, — фыркнул я. — Мой новый позывной отныне — Скользящий.

— Хорошо подходит вашей силе! Несколько дней потребуется на переоформление, плюс дело привычки, поэтому не удивляйтесь, если вас будут звать по-старому какое-то время.

— Приемлемо. У кого я могу получить оружие?

— Склад экипировки в той стороне.

Мы прошли в указанном направлении и обнаружили упитанного лысого мужчину, который сидел за стойкой. Его все звали Олливандыч, как мне подсказала память. Почему-то данное прозвище вызывало ассоциации также с какими-то местными сказками.

— Скользящий, бывший Слизень, — представился я.

— Помню, — покрутил кладовщик пальцем в воздухе. — Девяносто киловольт, пять сантиметров в поперечнике, алюминиевый сплав, встроенный фонарик. Отлично легла в руку. Как поживает ваша дубинка-шокер?

— К сожалению, против Опустошителя она оказалась бесполезна, — покачал я головой. — Кажется, он раскусил ее на несколько частей.

— Какой ужас! — схватился Олливандыч за сердце. — Такая отличная дубинка была! Бюджет академии не резиновый! Пришли подобрать новую дубинку?

— Шоковое оружие может пригодиться, но я хотел бы что-нибудь посущественней. Видел, служители порядка стреляли по преступникам из таких громыхающих штук, — развел я руки, показывая размер.

— Винтовка или дробовик, — кивнул кладовщик. — Чтобы получить доступ к огнестрельному оружию, страж должен пройти курсы стрелковой подготовки, а также принести мне разрешение от Директора и личного психиатра.

— Я проходил курсы? — обернулся я к приятелю.

— Не-а.

— Надо будет записаться… Ну, хорошо, тогда подайте знатному лучшую саблю из своих закромов!

— Разве ты у нас контакт? Опора ведь, — сверился Олливандыч с данными на экране. — Зачем тебе длинный клинок? Запутаешься только, пальцы себе поотрубаешь или напарника ранишь!

— Если вы сомневаетесь в фехтовальных умениях знатного, можете испытать мои силы.

— Делать мне больше нечего, — махнул служащий. — К тому же, длиннолезвийное холодное оружие запрещено к свободному ношению в стенах академии.

— И это когда у вас тут расхаживают невменяемые адепты ранга бета? Они в тысячу раз опаснее железного ножа! Складывается впечатление, что у вас все оружие под запретом. Каким образом тогда стражи должны противостоять демонам?

— Справку от психиатра и твоего куратора по суперсилам, и будет тебе сабля. Максимум, что разрешено здесь к свободному ношению — это кортик.

Олливандыч достал с полки короткий клинок в ножнах и положил на стол.

— Штучная работа: обоюдоострое лезвие длиной тридцать сантиметров, крепление к поясу, ножны из натуральной кожи, закаленная сталь высшего качества. Острый, словно аджика моей тетушки! Попробуй, как лежит в руке. И помни: не страж выбирает оружие, а оружие стража!

Я скептически осмотрел предмет. Никаких украшений ни золотом, ни серебром, к которым я привык. Не говоря уже про длину оружия. В родных краях меня бы засмеяли, если бы я появился с такой зубочисткой на людях. Кортик выходил из ножен с приятным звуком, держался плотно, в руке лежал удобно. Я попробовал лезвие на остроту, сделал пару взмахов и выпадов. Не мог не отметить, что, несмотря на неказистую внешность, товар имел отменное качество.

— За неимением лучшего возьму это, — кивнул я и прицепил кортик себе на пояс.

— Вот и славно! Распишитесь в получении здесь…

— Преображенский! — раздался требовательный голос.

— Господин интендант, — подобрался кладовщик перед видом начальства.

Интендант Суховицкий оказался тщедушным стариком со злыми цепкими глазами.

— Вы до сих пор не сдали ядро, как того требуют правила академии! Исправляйтесь, не то попадете на крупные штрафы!

— Ядро — мой личный трофей из битвы, — заметил я упрямо. — И знатного зовут Ортон.

— Ах да, слышал о вашем… недуге. Пройдемте в мой кабинет.

Личная рабочая зона Суховицкого была обставлена как бы не богаче, чем кабинет директора Ярве. Правда, как-то безвкусно, что ли. Впрочем, я мало смыслил в элементах роскоши нынешней эпохи. Очкастый остался ждать меня в коридоре.

— Что же, раз у вас проблемы с памятью, сударь Ортон, напомню: за укрытие запрещенных ингредиентов, в особенности демонических, следует административное наказание. А при сбыте в крупных размерах и уголовное. И это не говоря об исключении из академии стражей.

Я достал ядро