– Еще как знаем, – усмехнулся Ромка. – Ты лучше нам скажи, как называется его улица и какой у него номер дома.

– Да это на самом краю, не знаю я, какая там улица. Там всего-то три дома и стоят. Но только зачем вам туда идти, если дяди Бори нет дома?

– Ну, мы хотя бы узнаем у соседей его телефон. Так куда идти-то?

– А хотите, я вас провожу?

– Проводи, если не трудно.

Костик вприпрыжку побежал вперед, друзья двинулись за ним.

Сначала они шли по длинной улице Звездной, а когда она кончилась и последние дома остались позади, Костик свернул направо, и ребята вступили на идущую вверх посыпанную гравием пешеходную дорожку, которая привела их на большое ровное плато. На нем перед широкой зеленой лужайкой, как и сказал Костик, стояло всего три дома. Один, тот, что слева, был большим, двухэтажным, с встроенным гаражом и массивным забором, а два других – одноэтажными, но тоже немаленькими, с высокими светлыми окнами, верандами и гаражами во дворах.

Друзья остановились и огляделись. Легкий, едва ощутимый ветерок шевелил листву. Яблони в садах ломились от спелых белых яблок, над полевыми цветами жужжали пчелы, а в траве стрекотали кузнечики. За садами вплоть до горизонта простирались желтые поля. Зато напротив садов и полей плато круто обрывалось, а снизу доносился ровный гул машин, из чего следовало, что там проходит автомобильная трасса. С лужайкой эту трассу соединяла асфальтированная дорога, обегающая обрыв с другой стороны, противоположной той, откуда они пришли.

– А хорошо тут, красиво, – вдохнув в себя напоенный летними ароматами воздух, сказала Лешка.

– Ага. Просторно. Самое подходящее место для стартов воздушных шаров, – отозвался ее брат и посмотрел на мальчика. – Так в каком из этих домов живет Борис?

– Вот в этом, – указал Костик на средний дом.

Ромка надавил на кнопку звонка, побарабанил в дверь, постучал в окна. Но к ним никто не вышел.

– Никого нет, я ж говорил, – констатировал мальчишка. – Дядя Боря-то в больнице, а дядя Стас, должно быть, на работе. Время-то – одиннадцать часов, кто сейчас дома сидит?

Ромка вспомнил, как Стас, осмотрев ногу своего друга, сказал, что перелома кости нет, а сам пострадавший улыбался и говорил, что через два дня будет в полном порядке, и с запоздалым удивлением спросил:

– Но почему же Борис до сих пор в больнице?

– Я ж вам сказал, что он попал в аварию и очень сильно пострадал. В поселке все только об этом и говорят. Ну я пошел?

Ромка с досадой махнул рукой:

– Иди, кто тебя держит.

Костик убежал, а у Ромки разом испортилось настроение. Раз Борис все еще в больнице, то получается, что его мечта полетать на воздушном шаре откладывается на неопределенное время.

– Но почему же Бориса не выписали? – снова удивился он. – Ведь он не так уж плохо себя чувствовал после вашего приземления.

– Мне это тоже кажется странным, – сказал Венечка.

– Наверное, у него все же обнаружилось сотрясение мозга, – предположила Лешка. – Помнишь, когда мы с тобой его увидели, у него на лбу была кровь?

– Очень может быть.

– Так давайте его навестим! – вскричал Ромка. – Узнаем у соседей, где именно он лежит, в какой больнице, и туда съездим. Надо было еще раньше поинтересоваться его здоровьем, а вы не сообразили это сделать.

Ромка взглянул на высокий забор, окружающий самый большой особняк, на его массивные ворота, и предпочел дом поменьше. Он постучал в дверь, потом увидел малозаметный звонок и позвонил.

Из окна выглянула женщина средних лет с бледным изможденным лицом и пронзительными темными глазами, под которыми залегли синие тени. Сразу было видно, что она очень больна.

– Здравствуйте! Мы приехали к Борису, а он, оказывается, в больнице. Не подскажете, в какой именно? – подскочил к окну Ромка.

– Кажется, в Склифосовского. Я не успела толком ничего узнать, ко мне самой «скорая помощь» приезжала. А кто вы такие? – тихим и каким-то заторможенным голосом вопросила женщина.

– Мы – его новые знакомые. Вот они, – Ромка указал на Лешку с Венечкой, – с ним на его порванном шаре летали. И еще мы из лесу его выводили.

– Вот как? – женщина сузила глаза, внимательно рассмотрела всех четверых и через силу улыбнулась: – Так это вы и есть те самые летуны? Мне сын рассказал о вашем подвиге.

– Какой там подвиг! – махнула рукой Лешка. – Это все случайно вышло.

– А кто ваш сын? Как его зовут? – спросил Ромка.

– Антон.

– Понятно. Тогда скажите, как ему позвонить. Мы у него уточним, в какой больнице лежит Борис.

Длинный номер мобильного телефона своего сына женщина знала наизусть. Слабым голосом она продиктовала его Ромке, и он, не сходя с места, позвонил Антону, представился и выяснил, что Борис действительно лежит в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, и даже узнал номер его палаты.

И прямо из Николаевки все четверо направились в Москву.

– Заодно в «Макдоналдс» сходим, – сидя в электричке, радовался Ромка. – Обожаю вредную пищу.

Друзья вошли в палату и остолбенели.

Борис лежал на кровати навзничь, рука, нога и даже грудь его были забинтованы, а лицо казалось еще бледнее, чем тогда, когда Лешка с Венечкой увидели его лежащим на дне застрявшей на дереве корзины аэростата.

Парень сначала скользнул по вошедшим равнодушным взглядом, но тут же узнал их и удивился:

– Привет. А как вы меня нашли?

– Это было нетрудно, – ответил Ромка и, поздоровавшись с соседом Бориса, присел на стул рядом с кроватью. – А что это с тобой? Ты же вроде ничего себе не сломал. Или переломы потом обнаружились? На рентгене, да? Как же тогда ты смог столько пройти?

Борис вздохнул и покачал головой:

– Ты говоришь о нашем неуправляемом полете? Тогда у меня были обыкновенные ушибы, из травмопункта меня сразу выпустили, и на другой день я уже нормально ходил. А это, братцы мои, новое ЧП. Сегодня утром, как только я отъехал от дома, прямо передо мной на дорогу упало дерево.

– То-то нам пацан талдычил – авария, авария, а мы не поняли и никого ни о чем не расспросили, потому что думали, что он имел в виду еще тот ваш полет. Ох и не везет же тебе! – воскликнул Ромка.

Борис усмехнулся.

– Ты прав. Похоже, меня преследует какой-то злой рок.

– И как это произошло? – спросил Артем.

– Я же сказал: поехал сегодня утром в Москву, и с обрыва, прямо под нашей дачей, на дорогу неожиданно свалилось деревце. Я вильнул в сторону и врезался в столб. Очевидно, деревце то было надломлено тем самым ураганом и в любой момент могло упасть под любые колеса, но по иронии судьбы досталось именно мне. Так и гаишники сказали.