— Боюсь, у меня не получится.

— Ерунда! Это легко.

— Этот нокаут наверху, видно, никак на тебя не подействовал,Луи.

Живой огонек в его глазах потух.

— Э, что скажешь? То был Сид Дженникс. Я видел его как-то вделе. Он хорош, чертовски хорош. Но не слишком хорош. Я бы с ним справился,коли б знал, кто предо мной. Но, приятель, ты знаешь, как это бывает:становишься небрежным. Увлекаешься так, что не думаешь о противнике. Хочешьприготовиться, встаешь в ту стойку, которая тебе нужна, тебе, понимаешь? ССидом Дженниксом такое не проходит. Такое не проходит ни с одним настоящимпрофессионалом. Он просто нанес удар, поймал меня на удар, вот и все. Давай я тебекое-что покажу, приятель. Ты, например, прямо не бьешь.

Ты просто размахиваешь руками. А так делать нельзя.

Ответными ударами тебя просто измолотят. Иди сюда, я тебепокажу…

— Луи, я хочу, наконец, взглянуть на машину.

— Ну, ладно, приятель. Конечно, конечно… Я не пытаюсьвмешиваться в твои дела. Я просто думал, что мог бы тебя кое-чему научить, воти все.

— Спасибо, Луи, — поблагодарил я.

— Что ты еще хочешь знать о машине, приятель?

— Шансы на выигрыш.

— Довольно высокие. Конечно, если ты с ходу собираешьсяспустить сотню долларов, то вернешь скорей всего только сорок. Шестьдесят уйдутв прибыль заведения. Но имея у себя ту сотню, ты мог бы скормить пять долларовмашине, а вернуть пятьдесят центов. Затем ты разыграл бы пятьдесят центов, авернул бы четыре доллара, — улавливаешь? Вот как она работает. На игральныхавтоматах играют не так, как на бирже. Сразу вкладывать кучу денег нельзя. Людиприходят, пробуют, смотрят, на чьей стороне удача. В ресторане им дают сдачумелочью, так десять — пятнадцать центов они кидают в автомат. Потом, возможно,приходит азарт. И люди выгребают все монеты из карманов, играют вовсю!Несколько раз выиграют, а потом спустят выигрыши. Вот почему автоматы вресторанах обычно работают со скрипом. Они ведь не должны позволять клиентувыигрывать.

— Что ты подразумеваешь под скрипом?

Луи показал:

— Видишь ролик на первом колесе?

Я кивнул.

— Смотри, на первом колесе — три апельсина, на втором —четыре, а на третьем шесть. Выигрыш — три апельсина подряд. С шестьюапельсинами на третьем колесе получается один шанс из трех на то, что будеттретий апельсин после того, как выскочили первые два. В этом вся хитрость:получить первые два апельсина… Вот когда в игру вступает ролик. Ты никогда неиграл на автомате и не видел, как выигрышная картинка вроде бы колеблется вокошечке, а затем проскакивает, и колесо с чертовски громким щелчкомподкидывает тебе уже не эту, нужную, а следующую картинку. Когда такоеслучается, приятель, значит, тебя прокатили. Возьмем, к примеру, три апельсинана первом колесе. У тебя примерно один шанс из семи получить в первом окошкеапельсин. Тут мы закрываем роликом канавку с апельсином. Значит, осталосьтолько два апельсина. Улавливаешь? Чтобы в первом окне теперь выскочилапельсин, на это остается один шанс из десяти. Можно подумать, что между однимшансом из семи и одним шансом из десяти не Бог весть какая разница, но когдаиграешь на машине постоянно, это, в конце концов, выливается в круглую сумму.

Я оглядел машину сверху донизу.

— Как их расстраивают, такие машины?

— Приносят небольшую дрель и сверлят отверстие.

Вот здесь. Видишь? А теперь обрати внимание на эти заклепки…Так вот, отверстие прикрывают фальшивой заклепкой. Вроде все в порядке. Никтоникогда заклепки не считает. Одна лишняя не бросается в глаза.

— А потом?

— А потом… уже после того, как просверлили, заклепали, ониприходят опять. Обычно в шайке от трех до четырех человек. И в шайке непременноесть хорошенькая девчонка. Они притворяются выпившими, вовсю веселятся.Приходят в возбуждение, толпятся и галдят около машины. А хорошенькая девчонканезаметно вытаскивает фальшивую заклепку. У них есть кусок стальной проволоки смаленьким крючком на конце. Они вставляют ее в отверстие и поворачивают. Таквот, если они просверлили отверстие в нужном месте и правильно, умело вращаютпроволоку, то вон тот металлический рычаг отходит назад, и давай — принимайсяза дойку… Если только в машине нет сырного ножа или он отсоединен.

— Час от часу не легче… Что такое сырный нож? — недоумеваля.

— Ну, это такая штуковина, которая как бы проверяет ходмонет. Трубка не освободится, пока нож не скользнет по ребру монеты. Но этиножи очень нежные, недолговечные, их постоянно заедает, потому, как правило, ихснимают…

— Ты что-то говорил о чашке.

— Это другой прием, — ответил он. — Я же говорил об узлевыдачи. Они пропихивают ее через раструб, откуда сыплются монеты, и когда управляющиепотоком монет рычажки начинают работать, чашку проталкивают вверх. Получаетсязаклинивание. После чего монеты сыплются до тех пор, пока трубки неопустошаются.

— А у вас в зале машины снабжены роликами? — спросил я.

— Конечно, а как же иначе? В особенности те, что стоят вначале ряда. Понимаешь меня? Мы считаем, что клиент, который просто остановилсяоколо игрального автомата и опустил четыре или пять медяков, — это человек,который прекратит игру сразу же, как только спустит эти свои медяки. Он играетпросто от нечего делать. Может, он турист, который хочет похвастаться, чтопобывал на Диком Западе.

— Но почему не дать им, туристам всяким, периодическивыигрывать? Разве это не будет хорошей приманкой?

— Нет. Это невыгодно. У них в кармане для проигрыша всегодвадцать — двадцать пять центов. И они не собираются как бы разменивать долларна никели. Они играют тем, что есть в наличии. Ладно, дадим им выиграть парувишен, а может, иногда три апельсина. Но большую сумму — нет. Невыгодно датьсорвать банк в пять долларов. Понимаешь? Зато машины задние в ряду мы ненакачиваем роликами в таком количестве. Люди, которые играют сзади, — этонаркоманы. У них пунктик насчет игры, прямо как виски пить или еще что-нибудьэдакое. Они продолжают думать, что при следующей подпитке машина будет щедрей.Что ж, чем чаще бросаешь (если ролика нет), тем больше шансов сорвать куш.Поэтому такие люди приходят снова и снова…

Так все и строится. Клиент прокладывает себе дорогу в глубьигральных автоматов — на его пути сначала стоят четыре или пять машин по пятьцентов, затем десятицентовик, потом опять пятицентовик, дальше две по двадцатьпять, за ними два пятицентовика и, наконец, еще одна по двадцать пять. Ну икогда он добрался до конца, он уже выплатил нам кучу денег. Потому что первыемашины так набиты роликами, что он не может выиграть ничего особенного. Намнечего беспокоиться. Мы уже купаемся в деньгах. И если он сорвет банк — тоже нестанем беспокоиться, он положит монеты в карман и уйдет. Может, и так.