— Туда попадаешь, только ежели ты умер и тебязарегистрировали.

— Значит, я умерла, — пробормотала Полина, чтобыотвязаться от бабки, которая, ясное дело, была не в курсе событий. Слишком стараяи слишком испуганная. Ожидая, что ее вот-вот схватят и водворят обратно кпокойникам, Полина напилась воды из колонки и, приседая от страха, направиласьк воротам. Никто ее не остановил. Вокруг все как будто вымерло. Машина «Скоройпомощи» древней модели стояла посреди двора с открытыми дверцами. У нее былоржавое днище, грязные бока, и казалось, что ее бросили здесь много лет назад.

В голове у Полины звенели осколки мыслей. На нее напали. Ейугрожает опасность. За ней следил маньяк. Максим не приехал на парижскуюконференцию. Люда отдыхает в Болгарии и ничего не знает. Если она сейчас неуберется отсюда, ей снова сделают укол и спрячут в морге. А потом…

Что будет потом, Полина не знала. «Ты за все получишьсполна, стерва!» За что она получит? Что она сделала? Кто эта девица, котораязашла вместе с ней в лифт? Она никогда ее раньше не видела!

Дорога бежала вдоль леса, и, заслышав мотор, Полинабросалась в заросли кустарника. В конце концов она так вымоталась, чторасплакалась от отчаянья. Потом вспомнила про мобильный телефон и полезла всумочку. Телефона не было. Все остальное лежало на своих местах — кошелек,паспорт, ключи от квартиры Анохиных, лысая от старости расческа. Позвонитькому-нибудь и позвать на помощь было совершенно невозможно. Впрочем, куда ейзвонить? Разве что тете Мусе? Эдуард мог бы приехать и спасти ее. Если бы унего нашлось время и желание. Кроме того, ей вряд ли удастся внятно объяснить,где она находится.

Тем временем из-за поворота показался грузовик, полныйлюдей, и Полина, выбравшись из лесу, сплясала неистовый танец прямо посредидороги, отчего шофер изумился и немедленно затормозил.

— До станции! Умоляю вас! — прорыдала она,подпрыгивая и цепляясь за дверцу.

Возле платформы агонизировал убогий базар. Предприимчивыестарухи торговали кусками пемзы, чудовищных расцветок полотенчиками имыльницами для командировочных. Увидев среди разложенного на газетке добрамаленькую толстую отвертку, Полина немедленно купила ее и зажала в кулаке.Пусть только кто-нибудь попробует броситься на нее со шприцем!

Очутившись в конце концов в электричке, она забилась в уголвагона и застыла там, сжимая отвертку в потной ладони. Какой-то дядечкаспросил, какая следующая станция, но Полина так на него посмотрела, что онотшатнулся и ускакал в другой вагон. Ехать в городскую квартиру двоюроднойсестры и проверять, не лежит ли на полу бездыханный Максим, у нее не хватиломужества. Она вернется в дачный поселок, немного придет в себя и позвонитродственникам. А потом, наверное, сходит в милицию. Да-да! Обязательно надопойти в милицию. Иначе что получится? За ней охотятся какие-то типы, а онаоставит нападение без ответа?

Полине пришлось ехать с вокзала на вокзал, лезть в другуюэлектричку и снова трястись в вагоне, а потом идти до поселка пешком. Она шагалашироко, размахивая рукой с зажатой в ней отверткой, и была так подавлена, чтодаже не боялась давешнего маньяка, который вполне мог караулить где-нибудь вподлеске.

Она была уверена, что, когда доберется до места, ейнемедленно полегчает. Не тут-то было! Само по себе убежище — это еще не все.Оказалось, что больше всего на свете ей хотелось увидеть Никифорова. Хотя быиздали. Однако дверь в его дом была заперта, и внутри не наблюдалось никакогодвижения.

— Он решил вернуться в Москву, — сообщилопрошенный ею Николай Леонидович, обтирая полотенцем мокрый загривок.

К нынешнему моменту Дякины вырыли траншею, которая вполнемогла быть включена в список стратегических объектов города.

— Сегодня утром приезжала ваша тетя и немножко егоразозлила.

— Тетя Муся? — вскинулась Полина.

— Не знаю, Муся она или нет, только они с АндрейАндреичем не поладили. Ваша тетя требовала, чтобы он немедленно отправился васразыскивать, а Андрей Андреич изо всех сил сопротивлялся.

— Но почему именно он?! — в отчаянии воскликнулаПолина.

— Вашей тете каким-то образом стало известно, чтоАндрей Андреич накануне катал вас в своей машине. Она решила, что он долженнести за вас некоторую ответственность.

Полина схватилась за голову. Она могла только догадываться,в каком бешенстве был Никифоров.

— Чтобы отвязаться от нее, — добавил ИванЛеонидович, поправляя кепочку, — Андрей Андреич взял у кого-то взаймыбольшую собаку и привязал у двери. Но ваша тетя отлупила ее зонтиком, и собакабыла вынуждена спасаться бегством.

Судя по всему, Никифорову тоже пришлось спасаться бегством.

— Ваша тетя очень беспокоилась, — подхватилНиколай Леонидович. — Однако все мы были уверены, что вы развлекаетесь стем красавчиком-блондином, который посетил вас вчера.

— А… Андрей Андреевич что-нибудь сказал? — робкопоинтересовалась Полина.

— Ну как же! — обрадовались Дякины. — Онсказал, что тетя Муся это уж слишком для него, что он не может работать всумасшедшем доме, поэтому проведет лето в Москве.

Расстроенная Полина налила себе большую чашку чаю, отломилагорбушку черного хлеба и устроилась на крыльце. Поесть было просто необходимо.Стрессы, укол снотворного, жара, тяжелая дорога да еще голодовка в придачу! Оначувствовала, что сил совсем не осталось. Но едва набила рот хлебом, как состороны дороги послышался нетерпеливый автомобильный гудок. Полина подскочила,решив, что вернулся Никифоров, но увидела машину Эдуарда. Немедленно открыласьправая передняя дверца, и появилась тетя Муся собственной персоной.

Когда Полина видела ее на похоронах прадедушки, она выгляделасовершенно иначе. Тогда тетка надела неуютное черное платье и так туго повязалакосынку, что со своими круглыми щеками, выпученными глазками и тройнымподбородком стала похожа на бульдожку. Теперь же на ней был нарядный белыйансамбль, дополненный кружевными перчатками и зонтиком от солнца. Росту в тетеМусе была метр с кепкой, туфельки она носила тридцать пятого размера, зато еегонора хватило бы на великаншу. И голос у нее был такой пронзительный ипротивный, что, когда она открывала рот, хотелось втянуть голову в плечи инемедленно убраться куда подальше.

— Пелагея! — завопила тетя Муся, еще непротиснувшись в калитку. — Я тебя видела!

Как будто та собралась от нее убежать. Полина поспешноспрятала обгрызенную горбушку и вышла навстречу родственникам.

— Здравствуйте, тетя! — через силу выговорилаона. — Вы что-нибудь узнали?

— Мы?! — задохнулась от возмущения та. — Этоты должна была узнать что-нибудь! Кажется, у тебя ключи от чужой квартиры, а неу меня. Поверить не могу, что Люда оставила их тебе, а не мне. Я столько летподдерживала эту родственную связь! Куда ты подевалась вчера вечером? Мы сЭдуардом подумали, что ты тоже.., пропала.