гангстера делаешь? Быстро давай руку и вставай на ноги. Простынешь еще, на холодной земле-то валяться.

— Ты правда… не будешь меня убивать? — засомневалась Вера, но все же подала Славе руку и встала.

— Не буду, — больно хлопнул ее ниже спины Слава. — Ты мне живая нужна.

Только сейчас Вера почувствовала, насколько замерзла. Ее бил сильный озноб, зуб не попадал на зуб, а влажная от сырой земли и пота телогрейка покрылась ледяной коркой.

— Бегом в машину, — обеспокоенно взглянув на девушку, скомандовал Слава, и на этот раз Вера послушалась его.

Мелкими шажками она засеменила в сторону автомобиля. В салоне было гораздо теплее, чем на улице, но согреться все равно не получалось. Тогда она провернула ключ в замке зажигания, свернулась на сиденье тугим калачиком и задумалась о том, как будет жить дальше. Как сказал Вася? Слава, точнее Саша, своровал какие-то деньги. Общак как он сказал. Вера любила смотреть ментовские сериалы, поэтому догадывалась, о чем идет речь. И прекрасно представляла, насколько это опасно. Скорее всего, на него идет настоящая охота. Теперь понятно, почему он прячется в их деревне. Интересно, как бандитам удалось выйти на его след? Ведь к их глухомани даже телефонные кабели не проведены. Только рация, традиционно находившаяся в магазине, — «на всякий пожарный случай», как сказал председатель. Благо, электричество в прошлом году сделали. Если они нашли Славу здесь, то найдут в любом другом месте. Найдут и убьют.

Интересно, что Слава слышал из их разговора с Васей? Знает ли он, что теперь Вера в курсе того, что он ограбил бандитскую кассу? Скорее всего — нет. Иначе точно бы ее убил.

— Смотрю, ты уже здесь освоилась, — забрался в теплый салон Слава и по-дружески похлопал ее по спине. Вера вздрогнула и села.

— Вроде, я не учил тебя двигатель заводить, — насмешливо посмотрела он на девушку. — Сама догадалась?

— Говорю же, у меня папа трактористом был, — недовольно пробурчала Вера. — А после трактора с любой техникой справишься. Скажи… как он там? Вася этот?

— Вася? — удивился он и легко вывернул руль. — Так у него все хорошо. Лежит себе в теплой земельке и радуется. Никаких проблем, забот. Отдыхай сколько душеньке угодно и ни о чем не парься. В общем, ты за него не переживай. О себе лучше подумай.

— Слава, — подумав несколько минут, обыденно протянула она и тут же себя одернула: — привыкла тебя так называть. Теперь не могу перестроиться.

— И не надо перестраиваться, — покачал головой Слава. — Так меня и называй. Разве я тебе не говорил, что с детства мечтал об этом имени? В школе у меня друг был, сильный и смелый. Для меня он был примером для подражания. Думаешь, как его звали?

— Не смешно, — обиделась Вера.

— Да и мне сейчас не до смеха, — согласился с ней молодой человек. — Но насчет имени я серьезно. Называй меня, как называла. Так спокойнее. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Вера и прикрыла тяжелые веки. — Как же я устала сегодня. Никогда так не уставала.

— Ничего, сейчас отдохнем. Уже к дому подъезжаем.

Вера почти уснула, когда автомобиль, вздрогнув в последний раз, резко затормозил и притих.

Во дворе было тихо и спокойно, словно и не было здесь никакого убийства, двух убийств. Девушка тоскливо посмотрела на пустую конуру, и слезы вновь выступили на ее глазах. Больше никогда Дружок не будет встречать ее на пороге заливистым лаем, путаться у нее под ногами и подставлять ей свой нежный живот. Как же он смог?! Так жестоко, хладнокровно взять и выстрелить в живое существо?! Вера сжала крепкие кулачки и ненавидяще посмотрел на Славину спину, замершую посреди кухни. Он перевернул всю ее жизнь, и сейчас ей хотелось лишь одного — сделать ему так же больно, как сделал ей он.

— Иди ко мне, мой малыш, — словно почувствовав ее взгляд, Слава повернулся и протянул к ней руки.

— Ничего я не твой, — поджала губы девушка, но ноги уже шли навстречу к нему. Предатели — промелькнула быстрая мысль. Но через секунду она и думать об этом забыла. Она вообще больше не могла ни о чем думать. Только о нем. О его крепких объятиях. О его требовательных губах и сильных руках. Все ушло. Ничего не осталось. Только этот мужчина. Только его запах. Только он…

— Сколько в тебе страсти, — сонно пробурчал он, когда все закончилось. — Ты очень агрессивна в постели. И это заводит. Умничка. Завтра все повторим.

Завтра! Значит у них еще будет завтра! Он не уедет, не бросит ее. Хотя бы еще один день они будут вместе! Ведь он обещал.

Ей снилось, что Буренка зовет ее на утреннюю дойку, но она почему-то не идет. Снилось, что кто-то ходит по ее дому, осторожно поскрипывая половицами, и она удивлялась, кто бы это мог быть. Ей снился запах нового дня, но она не радовалась ему, как обычно, а напротив, гнала его прочь. Когда горячая ладонь легла ей на лоб, она попыталась открыть глаза. Но веки оказались настолько тяжелыми, что она не смогла этого сделать.

— Веруша, ты меня слышишь? — словно сквозь плотную вату, пробился к ее сознанию чей-то родной голос. — Девочка моя, тебе надо выпить лекарство. Пожалуйста, открой глазки.

Она послушно попыталась поднять железобетонные веки. И на этот раз у нее получилось. Морщинистое лицо тети Клавы склонилось над ней. В выцветших глазах старушки легко читались тревога и страх.

— Что со мной, баб Клав? — еле разлепив ссохшиеся губы, хриплым, совершенно чужим голосом спросила Вера.

— Лихорадит тебя, девочка моя, — улыбнулась старушка, приподняла Верину голову с подушки и прислонила к ее губам тонкий край кружки. Теплая горькая жидкость полилась по ее горлу, согревая и успокаивая его. Девушка пила до тех пор, пока силы окончательно не покинули ее. Непослушные веки вновь поползли вниз, беспощадно окуная свою хозяйку в темный безликий мир.

На этот раз половицы не скрипели. В доме было темно и тихо. Животный страх сковал ее виски ледяным обручем и начал их сжимать — сильнее, сильнее… Где же он? Где тот мужчина, который может ее спасти? Почему он не помогает? Не разжимает эти тиски?

— Слава! — исступленно звала она. — Слава, где ты?!

— Здесь я, Вера, — отчетливо услышала она и тут же почувствовала, как разжимается обруч на ее голове. — Я рядом. Давай еще травку выпьем.

Теплая ладонь приподняла ее затылок и вновь в ее желудок полилась теплая жидкость. И опять темнота.

Буренка звала ее. Ее протяжное мычание отчетливо доносилось из сарая. И Вера испугалась, что проспала