Коротков задумчиво посозерцал потолок и глубокомысленнопроизнес:

- Да, мать, кажется, мы с тобой попали. Причемпо-крупному. Может, нам пора валить отсюда, пока нам головы не снесли, а?

- Решай сам. Как ты скажешь, так и сделаем.

- Или побарахтаемся еще чуток? - задумчиво продолжалЮра. - Поиграем с ним в его игру.

- Так мы же правил не знаем, - возразила Настя. - Какиграть, когда правила неизвестны?

- Ну уж как-нибудь. Мы с тобой старые сыскные собакиили кто? Мы и без правил сыграем с этим щенком. Зелен он еще на нас с тобойпасть разевать.

- Он очень умный, Юрка. Он еще пятнадцать лет назад былумнее всех своих сокурсников, вместе взятых. Я его вспомнила, я в его группезанятия вела.

- Умный, говоришь? - хмыкнул Коротков. - Ну и ладно.Умному и проиграть не стыдно. Ты чего сидишь-то без дела? Ты давай кофеналивай, чайник уж вскипел давно.

Настя едва успела разлить кипяток по чашкам, как тренькнулвнутренний телефон.

- Иду, Константин Георгиевич, - коротко ответил Юра втрубку.

Попили кофейку, называется…

* * *

Евгений Леонардович Ионов всегда боялся старости. Вотсколько себя помнил, столько и боялся. В его роду было много долгожителей, однаиз прабабушек умерла, когда ему было пятнадцать, вторую он хоронил в двадцатьдва года. Прадедушки жили чуть поменьше, но все равно он застал в живых обоих ихорошо их помнил. Помнил их старческую беспомощность, слабость, зависимость отдетей и внуков, которые должны были ухаживать за ними, терпеть их забывчивость,неопрятность и сенильное слабоумие, в простонародье именуемое старческиммаразмом. Помнил, как шушукались взрослые, обреченно вздыхали и ссорились междусобой, выясняя, кому ехать в отпуск, а кому оставаться ухаживать за стариками.Он много всякого помнил, и из этих воспоминаний выросло твердое убеждение, чтоон ни за что на свете не хотел бы оказаться в таком положении, когда уход заним, даже просто присутствие рядом с ним станет его родным в тягость и они,пусть и не признаваясь в этом, станут с нетерпением ждать, когда же он ихнаконец освободит от всех этих мучительных и обременительных забот.

Он понял, что помочь могут только деньги. Он не будетзаставлять детей и внуков ухаживать за собой, он будет жить один, обязательноодин, наймет сиделку, домработницу, кого там еще надо, и в его доме всегдабудет чисто, будет пахнуть хорошим свежесваренным кофе и пышными сладкимибулочками, и сам он, чисто выбритый, с вымытыми волосами, в брюках, наглаженнойсорочке и домашней шелковой куртке, интеллектуально сохранный, мудрый ипонимающий, осведомленный обо всех новинках кино и литературы, хорошоразбирающийся в текущей политике, станет тем «папой-дедушкой-прадедушкой», вгости к которому приходят не по принуждению, а с радостью, с удовольствием и,что немаловажно, даже чуть чаще, чем ему хотелось бы.

Вот такой намечтал себе Евгений Леонардович собственнуюстарость и загодя начал закладывать материальный фундамент для осуществлениясвоей мечты. Это не означает, что он превратился в скопидома, засовывающего вчулок каждую копейку, остававшуюся после приобретения самого минимально необходимого.Отнюдь. Лет с сорока он принялся тщательнейшим образом заботиться о своемздоровье, ежегодно проходил диспансерное обследование, чтобы, не дай бог, неупустить какую нито зарождающуюся хворобу, постоянно занимался спортом, плавал,ходил на лыжах, играл в теннис, ежедневно пробегал по утрам пять километров,принимал контрастный душ, раз в неделю непременно парился в бане, строго следуяметодическим рекомендациям, чтобы пошло исключительно на пользу здоровью, аникак не во вред. Из спиртного употреблял только красное вино, причем оченьхорошее, дорогое, и не более одного стакана в день. Соблюдал режим питания -«поменьше жирного и сладкого, побольше овощей и фруктов», рано ложился спать -«самый полезный для здоровья сон - это часы до полуночи» - и рано вставал, а ужесли чем-то заболевал, то лечиться предпочитал народными средствами, «чтобы незасорять организм лишней химией». Понятно, что на такую жизнь тоже требовалисьденьги, да хоть питание взять: чтобы при советской торговле обеспечить на своемстоле разнообразие овощей и фруктов, не гнилых и не мороженых, нужно былопостоянно покупать продукты на рынке, а это выходило раз в пять, а то и вдесять дороже, чем в магазине. А горнолыжное оборудование? А фирменныетеннисные ракетки? А бесконечные взятки медицинским работникам, от которыхзависела возможность пройти обследование не в районной поликлинике, а там, гдеесть новейшая диагностическая аппаратура? Короче, все стоило денег, а уж когдасоветская власть скончалась и началась власть непонятно какая, но новая, денегна поддержание здоровья стало требоваться еще больше, только теперь на сменуслову «взятка» пришли «коммерческие цены». Можно лечиться в самых лучшихклиниках, можно проходить обследование на компьютерном томографе, можнопокупать лекарства за рубежом, чтобы не нарваться на подделку, можно ежедневнопотреблять такие продукты, о которых в прежние времена и не слыхивали. Всеможно, только плати.

И Евгений Леонардович платил, не скупясь. Нет ничего дорожездоровья, и никаких денег на это не жалко.

Однако же, чтобы не жалеть денег, надо по крайней мере ихиметь, это уж как минимум. И начиная с тридцати лет, с того самого дня, когдаон принял судьбоносное решение касательно собственной старости, Ионовзарабатывал деньги, зарабатывал исступленно, самозабвенно, не гнушаясь никакимиприработками, в рамках дозволенного, разумеется. Он подчинил этому своюкарьеру.

И вот сегодня, в день своего восьмидесятилетия, он впервыепонял, что попал в капкан. Все получилось так, как он и задумывал: у него прекраснаяквартира, в которой Евгений Леонардович живет один (жена умерла почти десятьлет назад), у него машина и нанятый водитель, в любой момент готовыйотвезти-привезти, к нему ежедневно приходит домработница, убирает, покупаетпродукты, готовит, стирает и гладит. Он прекрасно выглядит для своего возраста,одет с иголочки, благоухает дорогой туалетной водой. У него есть личный врач,каждую неделю осматривающий Ионова, снимающий кардиограмму и присылающий к немуна дом разных специалистов (по мере надобности, УЗИ, к примеру, сделать,рентген или взять анализ крови). Есть и массажист, который приходит каждыйдень, кроме воскресенья. Чувствует себя Евгений Леонардович превосходно, и хотяпять километров уже по утрам не пробегает, но проходит их быстрым энергичнымшагом. Дважды в неделю плавает в хорошем бассейне в дорогом спортивном клубе.Дети и внуки не знают с ним никаких забот, он даже не просит их помочь, когда скомпьютером что-то не ладится, вызывает спецов из фирмы.

Все получилось так, как задумывалось. И все-таки неполучилось. Это Ионов сегодня отчетливо почувствовал

Встал, как обычно, в пять утра, съел сваренную на водеовсянку, выпил кофе и отправился на прогулку по пустым темным улицам, судовольствием вдыхая пока еще не переполненный выхлопными газами воздухВернувшись, принял контрастный душ, вымыл голову, съел яйцо всмятку с ломтикомсыра, выпил еще одну чашку кофе, посмотрел новости по телевизору и ровно вполовине девятого вышел из дома. Машина уже ждала его возле подъезда.