– Отлично, Карлуша, – улыбнулся профессор, – если ты такоймолодец, давай вместе праздновать круглую дату. В Москве-то сейчас мороз, снег.Говорят, это теперь совсем другой город. Может, смотаться мне туда на недельку,а, Карлуша?

Кролик старательно жевал морковку и глядел на профессораживыми красными глазками. Натан Ефимович поднес к его мордочке маленький лотоксо свежей водой.

– Выпей, братец, за мой глупый юбилей. Ты спросишь, почемуглупый? Сам не знаю. Я мечтал о собственной лаборатории – вот она. Я хотелпутешествовать по всему миру, видел во сне Лондон, мысленно гулял по Парижу –таки теперь все это я поимел наяву. И что? Тоскую по Мещанским улицам, побандитской Малюшенке, по Трифоновке тоскую, старый идиот, по перекурам ипартсобраниям, по буфету в нашем паршивом НИИ. Девяносто рублей зарплата, матьтвою. Младшему научному сотруднику больше не полагалось. А старшего не давали,мешала пятая графа. В партию вступил, а все равно не давали. Диссертацию дваждызавернули… Коммуналка на Трифоновке, вонючий подъезд, в котором вечно кто-топил, а потом блевал у батареи, индийский чай со слоном и финский сервелат взаказах на Седьмое ноября….Ну спрашивается, что я там забыл? Двадцать летуспокоиться не могу, потому и не еду туда в качестве богатого иностранца.Боюсь. Ну скажи, чего мне неймется? Отличный дом, денег – завались, сын Сережказакончил Кембридж, процветает, фирму свою открыл в Тель-Авиве. Внуков двое,чудесные детки, умные, с хорошей хваткой. Только по-русски не говорят.По-английски и по-французски болтают, засранцы малолетние, а по-русски – нислова. Зачем им? Они здесь родились. Иврит их родной язык. Так-то, братецкролик.

Натан Ефимович тяжело вздохнул, потрепал зверька за ухом,вытащил руки из резиновых нор, стянул перчатки, снял маску. К боксу примыкаланебольшая комната отдыха. Журнальный столик, пара кресел. Бренер тщательновымыл руки, облил кисти дезинфицирующим раствором, достал из кармана белогохалата серебряную плоскую фляжку, уселся в кресло, хлебнул коньяку прямо изгорлышка, закурил и тихонько фальшивым, скрипучим тенорком стал напевать себепод нос:

После дождичка небеса просторны,

Голубей вода, зеленее медь…

Он забывал слова любимого романса Булата Окуджавы, вралмелодию, злился на самого себя за сентиментальность, за глупую тоску, котораяему, шестидесятилетнему профессору с мировым именем, вовсе не к лицу.

– Пустыня… – бормотал он, прихлебывая коньяк, перебиваясамого себя, чужая страна… совсем чужая…

Город Беэр-Шева к пяти был похож на пустыню. Улицы вымерли.В управлении полиции, которое находилось неподалеку от здания секретнойлаборатории, дежурные слонялись по коридорам, смотрели телевизор, курили, пилибезалкогольное пиво.

У ворот остановился серый спортивный «Форд» с открытымверхом. Из него вышла молодая пара. Светловолосые, в темных очках, в дорогихспортивных куртках, они заговорили очень возбужденно по-немецки, перебивая другдруга.

– В чем дело? – поинтересовался по-английски дежурныйофицер.

– У меня вытащили бумажник здесь в кафе за углом, – молодойчеловек перешел на английский, – там все мои документы, кредитные карточки,водительские права.

– В каком именно кафе? – спросил офицер. –Сейчас всезакрыто.

– Это случилось часа два назад, но пропажу я обнаружилпозже.

– Вы помните, где именно это произошло? Молодой человек сталпространно объяснять, где находится кафе. Дежурный принялся заполнять протокол.

– Мы туристы из Австрии, – сообщила девушка, – мы улетаемчерез два дня.

– Как вы попали в Беэр-Шеву? Это не туристический город. Увас есть какие-нибудь документы? – обратился офицер к девушке.

– Мы ехали из Эйлата в Иерусалим… Простите, где у вас туалет?

– По коридору направо.

Девушка удалилась в туалет. Молодой человек продолжалвозбужденно рассказывать, как, по его мнению, могли вытащить бумажник изкардана куртки и что в этом бумажнике находилось. Офицер достал еще один бланкпротокола.

– Ваша фамилия?

– Мартин Штраус, гражданин Австрии.

Пока заполняли протоколы, вернулась девушка.

– Я бы советовал вам задержаться в городе. Мы постараемсянайти вора по горячим следам. Сейчас вы вместе с нашей патрульной машинойпопробуете отыскать то кафе, – сказал офицер.

Парочка вышла из здания в сопровождении двух полицейских.Патрульный джип выехал из ворот и последовал за серым-"Фордом". Онине проехали и сотни метров. «Форд» резко затормозил. Девушка развернулась,встала во весь рост. В руках у нее оказался автомат. Двое офицеров не успелиопомниться, переднее стекло джипа разлетелось вдребезги, полицейские былипрошиты очередью, которую заглушил мощнейший взрыв. Управление полиции городаБеэр-Шевы взлетело на воздух.

Проливается черными ручьями

Эта музыка прямо в кровь мою.

Натан Ефимович Бренер допел последний куплет романса БулатаОкуджавы, вылил в рот остатки коньяка из серебряной плоской фляги, щелкнулзажигалкой и услышал жуткий грохот где-то совсем близко.

Завыла сирена. Через минуту в коридоре началась беготня.Профессор выскочил из бокса, прежде чем закрыть стальную дверь, бросил взглядна кролика Карла. Кролик метался по барокамере.

– Господин Бренер… – навстречу по коридору бежал охранник.

– В чем дело? Что происходит? – выкрикнул профессор.

Все здание секретной лаборатории было наполнено истерическимвизгом сигнализации. Рядом, почти у самого уха, что-то хлопнуло, будто пробкавылетела из бутылки шампанского. Охранник открыл рот и стал медленно падатьпрямо на Натана Ефимовича. Профессор подхватил его и увидел, как стекленеюттемно-синие молодые глаза. За охранником возвышался силуэт какого-то странногоинопланетного существа с коротким рифленым хоботом. Резкий запах дешевойпарфюмерии ударил в нос, в горле сильно запершило, глаза заволокли слезы,голова закружилась.

Краем уходящего сознания профессор успел понять, что передним не инопланетянин, а обыкновенный земной бандит в противогазе.

* * *

Здание акционерного общества «Шанс» возвышалось над старымипереулками в районе Остоженки, как огромный инопланетный корабль, этакийлетающий фужер из черного стекла. На донышке фужера, в уютном просторномкабинете президента акционерного общества, шло экстренное совещание.

– Я не вижу в этом ничего странного и тем более абсурдного.Мирный договор подписан. На ближайшие несколько лет стабильность в регионегарантирована. На наших глазах ситуация на нефтяном рынке резко меняется.Падают цены. Как только будет снято эмбарго, акции компаний, которые успеютвовремя подсуетиться, резко подскочат. По моим данным, деньги в иракскую нефтьуже вложили «Триумф», «Прометей», «Российский купец», «Галатея», разумеется,пока тайно, через посредников.