– Получайте! – заявила миссис Оливер, мысленно рисуя ввоздухе образ издателя. – Получайте, и, надеюсь, вам понравится. А мне вот ненравится. По-моему, дрянь ужасная! И не верю, что вы способны разобраться,хорошо я пишу или плохо. И вообще, я вас предупреждала. Я вам сказала, что этоужасно. А вы ответили: «О, нет-нет! Не верю!»

Вот погодите! – мстительно добавила миссис Оливер уже вслух.– Вот погодите!

Она открыла дверь, позвала Эдит, свою горничную, и вручилаей пакет, распорядившись, чтобы он немедленно был доставлен на почту.

– А теперь, – спросила миссис Оливер, – чем бы мне заняться?

Она вновь принялась расхаживать по комнате. «Да, – думалаона, – и зачем только я променяла тропических птиц и все прочее на эти дурацкиевишни! Раньше я себя чувствовала чем-то тропическим. Львом, там, тигром,леопардом или гепардом. А чем прикажете чувствовать себя в вишневом саду?Пугалом?

Она снова взглянула вокруг.

– Мне бы чирикать птичкой, – провозгласила она мрачно. –Поклевывать вишни… Жаль, что сейчас не сезон. Я бы поела вишен. А что, если…

Она подошла к телефону. «Сейчас узнаю, сударыня», – произнесголос Джорджа в ответ на ее вопрос. Почти сразу же другой голос сказал:

– Эркюль Пуаро к вашим услугам, мадам.

– Где вы пропадали? – спросила миссис Оливер. – Вас весьдень не было дома. Ездили посмотреть на Рестариков? Верно? Видели сэра Родрика?А что вы нашли?

– Ничего, – ответил Эркюль Пуаро.

– Как скучно! – сказала миссис Оливер.

– Нет, мне не кажется, что это так уж скучно. Тому, что яничего не нашел, скорее следует удивляться.

– Почему удивляться? Я не понимаю.

– А потому, – сказал Пуаро, – что этому есть только дваистолкования: либо находить было нечего, а это, позвольте вам заметить, несогласуется с фактами, либо что-то очень искусно скрывалось. Последнее же,согласитесь, очень интересно. Миссис Рестарик, кстати, не знала, что девочкаисчезла.

– То есть, вы полагаете, она к этому никакого отношения неимеет?

– По-видимому. Я познакомился с пресловутым молодымчеловеком.

– С сомнительным молодым человеком, который никому ненравится?

– Совершенно верно. С сомнительным молодым человеком.

– Вы сочли его сомнительным?

– С чьей точки зрения?

– Ну, полагаю, не с точки зрения девочки.

– Девочка, которая приходила ко мне, пришла бы от него ввосторг, не сомневаюсь.

– Выглядит он очень страхолюдным?

– Он выглядит очень красивым.

– Красивым? – переспросила миссис Оливер. – Не люблюкрасивых молодых людей.

– Но девушки их любят, – сказал Пуаро.

– Вы совершенно правы. Им нравятся смазливые молодые люди.То есть не молодые люди, которые выглядят мужественно красивыми, илиэлегантными, или подтянутыми, или умытыми. А либо молодые люди, которыевыглядят так, словно играют в комедии времен Реставрации, либо очень грязныемолодые люди, которые выглядят как бродяги, подрядившиеся выполнить какую-тоочень черную работу.

– Видимо, и он не знает, где сейчас девочка…

– Или предпочел скрыть.

– Возможно. Но он приезжал туда. Почему? Он был внутри дома.И позаботился войти так, чтобы его никто не видел. Опять-таки – почему? Покакой причине? Искал девочку? Или искал еще что-то?

– Вы считаете, что он искал еще что-то?

– Да, еще что-то в спальне девочки.

– Откуда вы знаете? Вы его там видели?

– Нет. Видел только, как он спускался с лестницы, но вкомнате Нормы оказался прелестный кусочек сырой глины, который вполне моготвалиться от его каблука. Не исключено, что она сама попросила его привезти ейчто-то. Возможностей хоть отбавляй. В доме есть еще одна девочка – оченьхорошенькая, кстати. Он мог приехать к ней. Да, тут много всяких вариантов.

– Что вы намерены делать теперь? – с надеждой спросиламиссис Оливер.

– Ничего, – ответил Пуаро.

– Как скучно! – неодобрительно сказала миссис Оливер.

– Я должен получить кое-какие сведения от тех, кому поручилих собрать. Хотя вполне вероятно, что не получу ничего.

– Но разве вы ничего не предпримете?

– Только когда настанет время, – ответил Пуаро.

– А я не стану откладывать, – заявила миссис Оливер.

– Прошу вас, будьте очень осторожны! – сказал он умоляюще.

– Какая чепуха! Ну что может со мной случиться?

– Когда речь идет об убийстве, случиться может что угодно.Это я вам говорю. Я, Эркюль Пуаро.

Мистер Гоби съежился в кресле. Маленький плюгавый человечек,настолько заурядной внешности, что казался невидимым.

Он внимательно разглядывал лапу с когтями, завершавшую ножкуантикварного столика, которой и адресовал все свои слова. Он никогда прямо ни ккому не обращался.

– Рад, что вы узнали для меня фамилии, мистер Пуаро, –говорил он. – Не то бы много времени ушло впустую, сами понимаете. Ну а так,главные факты я собрал, ну и заодно кое-какие сплетни… Всегда полезно. Начну сБородин-Меншенс, так?

Пуаро вежливо наклонил голову.

– Полно швейцаров, – сообщил мистер Гоби часам на каминнойполке. – Начал я так: подпустил парочку молодых людей по очереди. Дорого, носебя оправдывает. Не хотел, чтобы кто-то один наводил такие вот справки. Моглизаметить! Называть полностью или инициалами?

– В этих стенах вы можете называть любые имена, – сказалПуаро.

– О мисс Клодии Риис-Холленд отзываются как об оченьпорядочной барышне. Отец – член парламента. С большим прицелом. Не упускаетслучая показаться на публике. Она его единственный ребенок. Работаетсекретаршей. Серьезная девушка. Ни оргий, ни алкоголя, ни битников. Делитквартиру с двумя другими. Номер два работает в Уэддербернской галерее наБонд-стрит. При искусстве состоит. Водится с челсийской компанией. Многоразъезжает – организует выставки и всякое такое. Третья – ваша. Поселилась сними недавно. По общему мнению, немного не в себе. Не все дома. Но больше послухам. А конкретно ничего. Один швейцар любитель поболтать. Поставьте емурюмку-другую, и он вам такого наговорит! Кто пьет, а кто колется, кто увиливаетот подоходного налога, а кто держит наличность за бачком. Конечно, всему веритьне стоит. Однако что-то такое говорилось про револьверный выстрел однаждывечером.