Я бросилась за женой художника, Юра направил баллон настокилограммовое чудище. Редька бесстрашно вцепилась в спину животного, япопыталась накинуть на него сорванную с софы накидку. Монстр неожиданно жалобнозапищал и нырнул под стол.

– Спасите! – завизжала Катя.

Юрасик рыбкой нырнул вслед за зверюгой.

– Милый! – испугалась я и шмыгнула за ним.

Под столом было темно, плотная темно-коричневая скатерть непропускала света, действовать приходилось на ощупь.

– Помогите, – рыдала Катя. – Он тут,чувствуете жуткий запах?

– Спокойствие, милиция уже здесь, – пробасилШумаков, забывший, что ему нельзя раскрываться перед подозреваемыми вшпионаже. – Без паники, сначала выведем женщин и детей, потом оставшихсялиц.

Я пошарила рукой по спине урода, нащупала вилку, выдернулаее и попыталась уколоть его.

– А-а-а, – заорала Катя. – Он меня кусает!

– Прости, прости, – зашептала я. – Случайно втебя попала.

Договорить мне не удалось. Короткий, резкий свист, иневедомая сила повалила меня на пол, кто-то с урчанием и хрюканьем прополз помне, затем на секунду перед глазами появился свет, и снова потемнело.

– Он ушел? – прошелестела Катя.

– Он убежал! – заорала Вика.

Мы с Юрой и Катей выбрались из-под стола, Василий Олегович спрыгнулс комода.

– Кто это был? – простонала Манана, сидя на ковре.

Самойлов схватил трубку телефона.

– Если сюда немедленно не явятся капитан и уборщицавместе с официантом, я разнесу эту гадскую посудину в щепки!

Никита опустился на диван.

– Признаюсь честно, я перепугался до икоты. К намприходил саблезубый мамонт?

Вика осторожно спустилась со стула.

– Папочка! Ты где?

Из стены высунулась голова Леонида.

– Все целы?

– Как вы проникли в деревянную панель? –поинтересовалась Аня.

Зарецкий неуклюже выкарабкался наружу.

– Здесь небольшой шкаф, – пояснил он.

– Удивительно, как крупный мужчина уместился там, кудаи кошка не влезет, – покачал головой Никита.

– В момент опасности в человеке пробуждаются неведомыесилы и способности, – ответила Аня.

– Кошка! – взметнулась с пола Манана. – Боже,я сидела на трупе!

– Мама! – взвизгнула Вика, вскакивая настул. – Папочка! Реши проблему!

В столовой один за другим появились капитан, официант ирыжеволосый парень со шваброй. Я узнала матроса. Именно он встретил нас в деньприбытия на теплоход у трапа и отвел в каюту.

Леонид приосанился:

– Выбросьте останки животного за борт.

– Не положено, – заспорил Иван Васильевич. –Река – не место для отходов!

– Хорошо, – согласился Зарецкий. –Утилизируйте это, как надо!

– Уберите здесь и подавайте обед, – метал гром имолнии Василий Олегович. – Кто сейчас заходил в столовую?

– Я и члены команды, – отрапортовал капитан.

– Я спрашиваю про зверя! – добавил металла в голоскондитер. – Того, который…

– Не знаю, – быстро перебил его ИванВасильевич. – Маргарита сказала, что он из тумана возник, а потом в нем жеи растаял. Во второй половине дня наступили сложные метеоусловия, мы движемся в«молоке».

– Наверное, это призрак боевого слона АлександраМакедонского, – загробным голосом заухал Никита.

Алина подперла голову рукой.

– Он собака. Небось от хозяина удрал.

Иван Васильевич галантно склонил голову к плечу:

– Не хочется спорить, но вы ошибаетесь. На судне нетживотных.

– Его тайком провели, – упорно стояла на своемдиетолог, – без вашего ведома.

– Без меня тут даже муха не чихнет! – гордовскинул голову Иван Васильевич. – На флоте закон строгий: капитан на суднебог.

Алина встала.

– Когда полкан залез под стол, он сначала там возился,потом из коридора приоткрыли дверь, свистнули и сказали: «Сюда! Ко мне!» – ибарбос стрелой полетел на зов.

– Собак ростом с телефонную будку не бывает, –протянул Никита.

– Последняя из рода Баскервилей, – шепнул мне наухо Юра.

– Иван Васильевич, можно я ее себе возьму? –спросил матрос, протиравший палас щеткой. – Хорошая вещь, Таньке подарю!

Я посмотрела на него и вздрогнула: парень наклонился надбело-рыжей мохнатой кучкой. Невольно у меня вырвался вопрос:

– Вы хотите преподнести подруге труп кошки?

– Ну не выбрасывать же его? – хозяйственновозразил корабельный служащий, поднял шкуру, встряхнул…

– Это моя шубка! – завизжала Вика. – Папочка!Манто сперли!

– Оно тут валялось, – попятился юноша. – ИванВасилич велел в мусор его отправить.

– Папочка, – заканючила Вика. – Смотри, весьмех обслюнявлен, воротник пожеван!

– Безобразие! – взорвался Леонид. – Шубастоила пятнадцать тысяч долларов!

– Едрена Матрена, – опешил матрос и выронил то,что я вначале приняла за безвременно погибшую кошку.

– Пятнадцать кусков зелени? – недоверчивоповторила Алина. – Вас бессовестно надули! Телогрейка из кошки не можетиметь подобную цену.

– Любезная, я не оспариваю ваши глубочайшие познания внауке жратвы, но в скорняжном деле вы профан, – процедил Зарецкий. –На ковре лежит эксклюзивное изделие из шиншиллы. Я приобрел его на аукционе,для любимой женщины мне ничего не жаль!

– Это кошка, – спокойно дудела в одну дудуАлина, – очень редкой породы – московская помойная.

– Папочка, – дрожащим голоском прочирикалаВика, – она врет?

– Солнышко, Алина шутит, – смягчил ее заявлениеЗарецкий.

Но упрямству диетолога могли бы позавидовать ишаки.