– Совершенно верно, – подтвердил Холмс. – И вряд ли яошибусь, если это не останки ее обитателя. – Он встряхнул обгоревшую клетку, икомок золы упал на землю и рассыпался, и мы увидели крошечные тонкие кусочкикостей.

– Проклятые хорьки! – вскричал юноша, а его отец,отвернувшись, выругался покрепче.

– Уверяю вас, что рядом с мистером Дрю любой хорек покажетсяобразцом гуманности, – заметил Холмс. Он направился к дому, мы следовали наним. Когда мы проходили по холлу, я осмелился задать вопрос:

– Так, значит, Дрю устроил здесь какое-то сатанинскоеритуальное действо?

– Нет, Ватсон, – ответил он и остановился около меловойсхемы. – К дьяволу это не имеет никакого отношения. Посмотрите-ка на это! – Онстукнул тростью по начертанному мелом кругу. – Как вы думаете, что это такое?Ну!

– Это же зодиакальный круг, который используют астрологи –предсказатели судеб, но, может быть, и просто место для колдовства?

– Ах, Ватсон, – ответил Холмс, – вы смотрите, но не видите.Астрологи имеют в своем распоряжении двенадцать знаков Зодиака. А здесьтринадцать. – И опять постучал тростью по схеме. – Вот он, тринадцатый знак –Офиокус Змееносец!

Мы с Харденом удивленно воззрились на него.

– Но что это означает, сэр? – спросил Джей.

– Это означает, – ответил Холмс, – что мы имеем дело не ссатанизмом, а с чем-то гораздо более древним.

Мы молчали, глядя на меловое изображение. Холмс подошел кдвери и распахнул ее:

– В Винчестер, джентльмены. Нам предстоит поздний завтрак и,может быть, небольшое выяснение обстоятельств.

В солнечный полдень мы быстро мчались обратно в Винчестер.Холмс был доволен, пространно рассказывая нам о придорожных цветах и растенияхи объясняя геологическое строение местности юному Хардену. Мне приятно быловидеть его в таком хорошем настроении. Как всегда, под влиянием интереса кновому делу пружина вдохновения холмсовского интеллекта сжималась все крепче итуже, и постепенно он становился молчаливее, словно пытался найти какой-то осмысленныйпорядок в обнаруженных им фактах. Но как только значение этих фактовпрояснялось, грандиозная пружина ослабевала, и он становился такимобворожительным и остроумным собеседником, какого можно только пожелать.

После ленча, когда миссис Харден и ее дочери удалились, мысобрались вокруг графинчика с бренди. Холмс тщательно проверил свои карманы ивыложил на стол перед собой один за другим предметы, обнаруженные им вУэйлс-Корте: два бумажных фантика с серебристым порошком, чайную ложку, виннуюэтикетку и два маленьких белых перышка.

Холмс внимательно посмотрел на Хардена.

– Полковник Харден, – сказал он, – вы очень терпеливоожидали моего объяснения по поводу странных событий, с которыми столкнуласьваша семья, но если сначала у меня было только подозрение, то свидетельства,почерпнутые в Уэйлс-Корте, дали мне возможность прийти к нескольким твердымвыводам. – И жестом указал на маленький ряд своих находок. – Позвольте мнепродемонстрировать цепь моих умозаключений.

– Жарьте из всех стволов, мистер Холмс, – поле боя за вами.– И полковник передал ему портсигар.

– Спасибо, – ответил Холмс и выбрал сигару по вкусу. –Наверное, мне надо начать с Дрю. У вашего сына замечательно тонкий слух, когдадело касается акцентов и произношения. Это позволило мне убедиться, что замыселпреследования вас и вашей семьи принадлежит Дрю. Он тут главарь. – Холмспомолчал, раскуривая сигару. – Прошло почти четыре года с тех пор, как я доконца выяснил отношения с профессором Мориарти в Швейцарии. Ватсон описал этуисторию в своем мелодраматическом опусе «Последнее дело Холмса». Мне оченьповезло, что оно стало последним для Мориарти. К несчастью, один преступник изего шайки, может быть, самый опасный, каким-то образом узнал, что мне удалосьспастись. Поэтому я не имел возможности вернуться в Англию, пока непредставился случай заманить в ловушку этого головореза и таким образомобеспечить себе безопасность.

Еще до встречи с профессором Мориарти я снабдил Скотленд-Ярдочень пухлым досье о деятельности его преступной банды и был совершенно уверен,что, когда вернусь в Англию, большая часть его сообщников будет сидеть втюрьмах. Но это, к сожалению, оказалось не совсем так. Дрю и его маленькаяшайка ускользнули от правосудия, главным образом из-за нежелания свидетелейдавать против них показания.

– Не припомню, чтобы когда-либо раньше вы говорили о Дрю, –заметил я.

– Возможно, и не говорил, – ответил Холмс. – Но ядавным-давно знал о нем. Одно время он служил сержантом в сыскном отделеСкотленд-Ярда, его начальники отзывались о нем как о старательном и умномофицере. Он говорил на нескольких языках и был очень сообразителен. Но современем его непосредственные коллеги начали подозревать, что его репутациядалеко не безупречна. Он из тех темных личностей, чье единственное удовольствие– причинять боль и страдание другим. Дрю едва не потерпел фиаско, когда в однойиз камер в Кэннон-Роу после учиненного им допроса умер уличный мальчишка, но вто время Дрю ухитрился выйти сухим из воды. Однако его карьера окончательнорухнула, когда открылись его связи с бандой мошенников, орудовавших на бегах.

– Дело Бенсона! – воскликнул инспектор Стаббингтон.

– Да, точно, – ответил Холмс. – Дрю и несколько егосообщников посадили в тюрьму. Но затем он возник уже как член преступной шайкиМориарти. Собственное падение профессора в бездны преступности было вызвано егонепомерной алчностью, и Дрю, став его сообщником, показал, как можнобезнаказанно набивать карманы. Именно Дрю обеспечивал финансирование бандыМориарти, что сделало их угрозой для безопасности всей страны.

– Но вы покончили с Мориарти, – напомнил я.

– Совершенно верно, Ватсон, – сказал Холмс. – Но я неотделался от Дрю, и после гибели хозяина он может свободно осуществлять своипланы для собственной выгоды.

Холмс достал бутылочную этикетку.

– Услышав сегодня утром фамилию Гартон, я вспомнил, что вмоем досье, приготовленном для Скотленд-Ярда, значится имя этой персоны. Этоподтвердило мои опасения, что в деле замешан Дрю и что именно Уэйлс-Кортзаслуживает нашего пристального внимания. И по этой этикетке, и по рядамзапыленных бутылок я понял, что после смерти молодого Гартона банда Дрю сделалаУэйлс-Корт местом своих постоянных сборищ.

– Но что здесь происходит, мистер Холмс? – спросилинспектор. – Вы считаете, что дело не имеет отношения к сатане?