– Вот это было самое трудное, – сказал Джей, как будто спускс чердака был легким. – Я не видел ни зги и все время спотыкался, но все-таки вконце концов выбрался на большую дорогу. – Он замолчал на какое-то время, апотом продолжал: – Очутившись на этой дороге, я побежал что есть духу, но наней мне нельзя было оставаться, ведь они могли устроить за мной погоню, поэтомуя перелез через живую изгородь, спрятался за ней и заснул. Я решил, что втемноте они не смогут тщательно обыскать местность и мне тоже не удастся дорассвета найти дорогу до Винчестера.

– Меня удивляет, как вы могли уснуть в такихобстоятельствах, – заметил я.

– Ну, заснул я не сразу. Я был очень голоден и не мог спать,– ответил он, не отрывая взгляда от стола. – Уже рассвело, когда я проснулся. Яуслышал крики и подумал, что они меня обнаружили, но потом увиделмальчика-подпаска с коровами на дальнем конце пастбища. Я решил, что он мнепокажет, как добраться до Винчестера, и надеялся, что у него, может, есть присебе какая-нибудь еда. – И он опять пристально посмотрел на стол.

На этот раз полковник понял, в чем дело, и позвонил, чтобыпринесли еще бутербродов. Снова подкрепившись, Джей продолжил рассказ:

– Я рассказал мальчику-подпаску все, что со мной случилось.Он как-то смешно говорил, и я даже сначала его не понял, но потом смогпривыкнуть к его акценту. Он сказал, что в том доме обитают привидения и к немублизко никто не подходит. У него с собой было немного хлеба и сыра, и он сомной поделился.

Казалось, что на нашего юного миллионера самое большоевпечатление из всего пережитого произвело испытание голодом – едва проглотиводин бутерброд, он потянулся за другим.

– Я спросил у Чарли – так его зовут, – как добраться доВинчестера, и он сказал, что если я пойду по дороге, на которую вышел, то вВинчестер и попаду, но я побоялся по ней идти и подумал, что, наверное, здесь изастряну, а потом решил поменяться с Чарли одеждой.

– Но ты не силой заставил беднягу поменяться с тобойодеждой? – требовательно спросил полковник.

– Нет, сэр. В обмен на его одежду я отдал ему свой костюм иполовину денег, что были при мне, а также все мои грушевые леденцы, но леденцыон отдал обратно и сказал, что они мне понадобятся: дорога длинная, а солнцепечет. «Сейчас солнце жарит вовсю, как бы вовсе не в мае», – повторил Джей,имитируя речь своего английского прият??ля. – Так все и оказалось, – продолжалДжей, – я пошел по дороге, как сказал Чарли, и потом через поля выбрался кхолмам, рядом с городом, но мне часто приходилось останавливаться, чтобыотдохнуть. Когда я пришел сюда, то сообразил, что, может, они меня выслеживают,поэтому назвался Чарли и сказал, что у меня есть сообщение для полковника, нодобраться до него было потруднее, чем убежать из того дома.

Закончив свой рассказ, Джей вплотную занялся бутербродами, амы с полковником удивлялись точности и деловитости пересказа его приключений.Холмс откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, несомненно, размышляя надподробностями только что услышанного.

– При первой же возможности я должен вознаградить этогоЧарли, – сказал Харден. – Он не должен оказаться внакладе оттого, что помогмоему сыну.

Мне было приятно это слышать, потому что я гордился этиманглийским деревенским парнишкой, который, существуя сам на гроши, проявилдружеские чувства к сыну американского миллионера, поделился с ним своейскудной пищей и даже вернул ему «драгоценные» грушевые леденцы.

Холмс выпрямился:

– Скажите, а вы смогли бы узнать этот дом?

– Конечно, – ответил Джей, жуя очередной бутерброд.

– И могли бы показать туда дорогу?

– Я знаю общее направление, – сказал юноша. – Но я не знаюточно всю дорогу, только небольшой ее отрезок возле самого дома.

– Но если мы определим верное направление, вы могли бы найтидом? – настойчиво спрашивал Холмс.

– Да уж точно, сэр, нашел бы, – ответил юный Харден.

– Тогда мы отправимся туда завтра ранним утром и посмотрим,что можно выяснить дополнительно. Полковник, я предлагаю вам подключить местнуюполицию и попросить, чтобы они отрядили с нами двоих своих людей. Ватсон, высможете достать военную карту местности? Джей, ваши приключения закончены, и,думаю, сегодня вам надо бы пораньше лечь спать.

– Но как быть с этим мерзавцем Дрю? – запротестовалполковник Харден.

– Родные Палестины Дрю – это Лондон, – ответил Холмс. – Икак только преступники обнаружили побег вашего сына, они сразу же направилисьтуда. Лучше давайте сначала посмотрим, что собой представляет этот дом.

На следующее утро мы с Холмсом и полковником Харденом,инспектором Стаббингтоном и сержантом Морганом из местной полиции разместилисьв экипаже, а Джей сел вместе с кучером на козлы. Накануне вечером Холмс изучилкарту окрестностей и пришел к некоторым выводам относительно того, где искатьдом. Теперь он описал полицейским этот дом и высказал предположение, что он ужесвыше года пустует.

Офицеры переглянулись, и Стаббингтон сказал:

– Это похоже на Уэйлс-Корт. Там давно никто не живет.

– А где расположен Уэйлс-Корт? – спросил Холмс.

– Это в самом конце Грейхэнгера, сэр, – ответил Морган. – Ипринадлежал он мистеру Гартону, банкиру. Дом уже года четыре как пустует.

– А вы знаете этот дом? – спросил Холмс. – Он соответствуетописанию?

– Я бывал там только раз и то несколько лет назад, – ответилзадумчиво Стаббингтон. – Из-за дела по поводу большого вечера в саду, накотором присутствовали даже королевские особы. Мне кажется, что домдействительно с колоннами и что его фасад увит плющом. Да, это похоже на тосамое место.

– И уже прошло четыре года, как умер мистер Гартон, –добавил Холмс.

– О нет, сэр, – ответил Морган. – Старый мистер Гартон умервот уже почти десять лет. И хозяином дома стал его сын, но он растратил вседеньги отца и попал в очень нехорошую историю. Он всем задолжал, и насзапрашивал насчет него даже сам Скотленд-Ярд, и тогда он застрелился. Вот это ислучилось четыре года назад.

– Конечно! – воскликнул Холмс, ударив себя кулаком поколенке. – Это, несомненно, Уэйлс-Корт. Кучер, – позвал он, – вы знаете, какпроехать в Грейхэнгер?

– Да, сэр, – ответил кучер.

– Значит, везите нас туда и как можно скорее, – приказалХолмс и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья.