Мы все очень удивились, но я знал, что спрашивать о чем-либоХолмса сейчас бесполезно, поэтому мы молча проехали примерно три мили.

Молчание нарушил Джей, который закричал:

– Вот дорога! Вот сюда я выбрался из кустарника!

Холмс моментально наклонился вперед, тщательно оглядываяокрестности по обе стороны дороги. Через минуту показались ворота.

– Не въезжайте! – скомандовал Холмс кучеру. – Мы пойдем кдому пешком.

Мы поспешно вышли и остановились у ворот.

За деревьями, беспорядочно разросшиеся ветви которыхнависали над дорогой, была видна закругленная подъездная аллея, ведущая кпортику с колоннами, доверху увитыми виргинским плющом, о котором намрассказывал Джей. Гравий на подъездной аллее был грязный и неухоженный. Повсюдуторчали пучки сорняков, по большей части раздавленных или вырванных колесамипроезжавших экипажей, следы которых были еще свежи.

– Это тот самый дом, – торжествуя, заявил Джей, и мыдействительно увидели оборванный плющ в том месте, где он спрыгнул.

Мы подошли к дому и поднялись по ступенькам крыльца. Краскана красивой парадной двери поблекла, а медная ручка потускнела. Одна половинадвери была слегка приоткрыта. Холмс тростью широко распахнул ее, и мы вошли.Это был просторный, изящно отделанный холл, с полом из темного мрамора иполукруглыми лестницами, завершающимися площадкой. В холле совершенно не былоникакой мебели и в центре пола мелом широкими линиями была начертана схема. Мнепоказалось, что какой-то прорицатель будущего начертил круг Зодиака. Там и сямлинии были закапаны свечным воском. В воздухе стоял странно знакомый запах,сладкий и терпкий.

Шерлок Холмс остановился у мелового круга и медленноосмотрелся вокруг. Наконец он повернулся к полицейским.

– Инспектор, – сказал он, – могу я попросить вас и вашегосержанта обыскать верхние этажи, пока я с полковником Харденом и докторомосмотрим нижний? Джей, ступайте с офицерами наверх и помогите им.

– Слушаюсь, сэр, – ответил инспектор Стаббингтон, но можноузнать, вы полагаете, что мы найдем нечто особенное?

– Очень полезное правило для следователя, – ответил Холмс, –не ожидать ничего. Тогда он не будет ни разочарован, ни предубежден противтого, что, может быть, найдет.

– Вы, несомненно, правы, сэр, – ответил инспектор, и ониотправились наверх.

Харден, Холмс и я начали осматривать первый этаж. Двери вконце холла вели в большую и широкую залитую солнцем гостиную с французскимиокнами, выходящими на террасу. Здесь тоже были пятна свечного воска и стоялтакой же сладковатый запах. Я теперь понимал, что это был знакомый мне запахкурений, характерный для индийских храмов.

Мы не нашли ничего нового, пока не добрались до кухни. Уодной стены стоял стол, уставленный пустыми бутылками. Судя по этикеткам, винав них были отменного качества. Холмс выудил из-под стола чайную ложку икарточку с названием фирмы одного из самых лучших лондонских виноторговцев иименем молодого лорда, хорошо известного в светских кругах.

– Такое впечатление, что здесь нередко происходят такиевстречи, – заметил Холмс.

– Почему вы так говорите? – спросил я.

– Бутылки, – ответил Холмс, – самые недавние еще чистые, нобольшая часть покрылась пылью. Интересно было бы исследовать слой пыли и такимобразом определить, сколько в доме состоялось подобных встреч, но этонеобязательно. Дата на этикетке определенно указывает на то, что онивстречались в феврале.

– Они? – переспросил полковник.

– Мистер Дрю и его так называемые гости, – ответил Холмс. –Итак, джентльмены, полагаю, мы видели все, что необходимо.

Мы вернулись в холл, где встретились с теми, кто побывалнаверху. Инспектор Стаббингтон отвел Холмса в сторону и отрапортовал:

– В спальнях есть явные следы того, что я назвал былюбовными приключениями, и в одной из них я нашел вот это.

Он вынул из кармана сложенную фантиком бумажку и подал еемоему другу, который осторожно ее развернул, и мы увидели щепотку серебристогопорошка. Поднеся его к свету, Холмс тщательно рассмотрел порошок через лупу.

– Отлично, – сказал он. – Вы помните, в какой спальне нашлиэто?

– Да, сэр. В третьей спальне западного крыла.

– Пожалуйста, проводите меня туда, – сказал Холмс и пошелвместе с инспектором наверх.

Через несколько минут они вернулись. Холмс молча улыбался.

– А теперь, – сказал он, – давайте осмотрим сад.

Мы гуськом вышли через гостиную на террасу, которую Холмсисходил вдоль и поперек, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-то следна каменном полу. Наконец он повел нас, спустившись по невысоким каменнымступенькам на лужайку.

Четыре года запустения и теплая весна превратили газон вбуйно заросший луг, и по затоптанной траве было видно, что здесь побывалонемало людей. Хорошо заметная тропинка вела прямо от ступенек к кострищу вцентре лужайки. Мы шли за Холмсом, который дважды наклонялся, чтобы подобрать испрятать какие-то маленькие белые предметы.

Кострище окружало кольцо вытоптанной травы, мы тожеобступили его со всех сторон, а Холмс не отрывал от него взгляда.

– Посмотрите-ка, Ватсон, – показал он, – что вы об этомскажете?

На краю, там, где был пепел, виднелся ясный отпечаток голойступни.

– След! – воскликнул я. – Это след босой ступни женщины илиребенка.

– Хорошо, Ватсон, – одобрил Холмс. – По-видимому, нашиполуночники становились более неосторожными с приближением утра.

Мы почти закончили осмотр, обойдя кругом кострище, как Холмснаклонился опять.

– Можно вас побеспокоить, сержант. Мне нужен листок бумагииз вашего блокнота, – попросил он Моргана и, получив его, подобрал еще однущепотку серебристого порошка.

Наконец мы обошли кругом все кострище, и теперь Холмс,нагнувшись, рассматривал пепел в центре, вороша его тростью. Из-под груды пеплаон извлек почерневшую смятую проволоку и поднял ее концом трости.

– Как вы думаете, что это могло бы быть? – обратился он кнам.

– Да это же птичья клетка, – ответил Джей.