– Нет, Ваня, наоборот, она пряталась отнего. Антон Гладилин был истинным паримахером, спорил со всеми и на все. Мог заключитьпари со случайно встреченным на остановке человеком. Представь ситуацию. Стоятдвое, ждут автобус, один из них и говорит:

«С ума сойти! Уже полчаса двадцать третьегономера не было».

«Сейчас подъедет, – отвечает второй».

«Нет, еще час промаемся!»

«Следующий будет именно двадцать третий».

«Ерунда, восемьдесят восьмой».

«Спорим?»

«На что?»

«На мою зарплату».

«По рукам!»

– И готово, пари заключено. Сколько разАнтон приходил домой почти голым!

Я вспомнил появление из вагона замотанного водеяло Леву и пробормотал:

– Бред какой-то!

– Страсть, – поправила Нора, –непреодолимая. Кстати, яблоко от яблони недалеко катится. Левушка пошел вникогда им не виденного деда. Антон проиграл Варвару.

– Что? – изумился я.

Нора закивала.

– Ты не ослышался! Для настоящегопаримахера делом чести является отдать выигрыш. Когда муж заявил жене, что ейследует взять чемодан, переселиться к Сергею Оненину и ждать, пока милейшийАнтоша отыграет ее назад, Варька перепугалась до одури и позвонила мне. Вечеромона ушла якобы к новому владельцу, а на самом деле прибежала ко мне, я отвезлаее в Горск, там у меня была квартира. Ну, да тебе неинтересны подробности. Встолицу Варвара не вернулась даже после смерти Антона. Ее дочь Марина никогдане доставляла матери неприятностей, а вот обожаемый внучок Левушка – достойныйотпрыск своего деда.

Я растерянно молчал, а Элеонора продолжала:

– Тебе надлежит следить за ним.

– Мне? – испугался я.

– Ну не мне же, – резонно возразилаНора, – в твою задачу входит не допустить никаких экстремальных выходок состороны Левы, а еще мы беремся за дело Лады.

– Каким же образом я смогу совместить двазадания? Либо я пасу больного на всю голову юношу, либо ношусь по городу впоисках нужной для следствия информации.

– Не знаю, Иван Павлович, – без особыхэмоций ответила Нора, – тебе надо работать лучше, только и всего. Кстати,почему Левушка прибыл голым? Думаю, он поспорил с попутчиком на свои вещи.

– Ну… примерно так, – кивнул я.

– Мда, – хмыкнула Нора, – Лева– честный человек, всегда отдает проигранное, надеюсь, мою собственность он након ставить не будет, а вот квартиру в Горске вместе с нажитым имуществомэлементарно может.

– Хорошо благородство! Честный человек!

– Жилплощадь оформлена на Леву,следовательно, он волен делать с ней что пожелает. Гладилин всегда держитслово.

– Дедуля тоже, получается, был честнеенекуда! Это у них семейное! – запоздало возмутился я.

– Иван Павлович, – без тени улыбкипояснила Элеонора, – абсолютное большинство представителей сильного поласчитает жену своей собственностью, чем-то вроде домашних тапок. Именно поэтомумужики так болезненно воспринимают измену и почти не способны ее простить изчувства брезгливости. Ну ты, например, нацепишь тапки, если их до тебя поносилнекто посторонний?

– Никогда, – замотал я головой.

– Вот-вот, и с супругой срабатывает тотже принцип: раз другим использовано, уже не мое! Кстати, Антон собиралсяотспорить Варю, ей было приказано даже на пушечный выстрел не приближаться кспальне Сергея, просто служить ему домработницей, не более того.

– Странно, что Варвара не пришла ввосторг от такой перспективы, – съязвил я.

Нора хлопнула ладонью по столу.

– Болтовня закончена. Приглядываешь заЛевой, а завтра с утра отыщешь горничную Олесю и подробно поговоришь с ней.

– И чем вас заинтересовало это дело?Столько улик против Лады.

– Именно поэтому, – ответилаЭлеонора, – любая нормальная дама, решив убить мужа, не станет совершатьтакое количество глупостей. Во-первых, вопрос вызывает сам способ устраненияЮрия! Падение с лестницы!

– Почему, – вступил я в спор, –это несчастный случай, никто не виноват!

– За фигом убивать мужа, если врачиговорили, что ему недолго жить? Надо было просто подождать. И потом, он могскатиться с лестницы и ничего не повредить – отделаться легким испугом.

– Ага, а вдруг врачи ошиблись? Да ещезавещание переписать можно! А в результате испуга его мог «кондратий» хватить.

– Ладно, – сдалась Нора, –допустим, она задумала столкнуть мужа, но идиотизм исполнения? Знаешь, как бы япоступила, приди мне в голову выбрать «орудием убийства» лестницу? Натирала быступеньки ночью, в полнейшей темноте, чтобы никто не увидел. А Лада!Перепоручает это Олесе, скандалит с ней, обрабатывает тапки, бросает гель вванной у Аси Михайловны. За каким чертом она вообще поперлась в санузел свекровида еще оставила там банку и тряпку? По какой причине уснула? Слишком многооткровенно нелепых действий. Напрашиваются три вывода. Эй, Иван Павлович, тыспишь?

– Нет, конечно, я весь внимание.

– Реагируй хоть как-нибудь, –возмутилась Нора, – подавай изредка гудки, иначе у меня создается ощущениебеседы с пустым креслом.

Я покашлял.

– Три вывода, – продолжалаНора, – первый – Лада дура. Второй – она не собиралась никого убивать, всяситуация со ступеньками, тапками и сном является цепью фатальных совпадений.Лестница показалась хозяйке грязной, тапки она решила почистить из желанияугодить Юрию, а заснула из-за начинающейся болезни, ну, допустим, подцепилагрипп. Третье. Олеся врет – гель в ванную Аси Михайловны домработницаподбросила сама.

– А смысл?

Нора оперлась локтями о стол.

– Это тебе и предстоит узнать. Вполневероятно, что Юрий оскорбил Олесю, она затаила обиду и из вредности намазаластупени жирной гадостью. Небось думала – хозяин упадет и ушибется, а он сломалшею, вот она и захотела отвести от себя подозрения, придумала на скорую рукуверсию про Ладу. Действуй, Иван Павлович. Есть еще одна деталь, не дающая мнепокоя. Портсигар Федора.

– А с ним что не так?

– Ты не заметил вензель, выложенныйдовольно крупными бриллиантами? – удивилась Нора. – Федор утверждал,что дорогостоящую игрушку ему подарила жена.