– Вилли, наверно, уже далеко вглубь забрался.

– Да, – сказал Томас Хадсон. – Они взлетели стого высокого хребта в середине острова.

– Значит, кроме него, там никого нет.

– Да, если это Вилли их спугнул.

– Но он сейчас примерно там и должен находиться, еслидорога не слишком тяжелая.

– Ты смотри лежи, не поднимайся, когда Ара подъедет.

Ара провел шлюпку вдоль накренившегося подветренного борташхуны и зацепил якорь за планшир. Потом осторожно, с медвежьей сноровкой,вскарабкался на борт. Он привез бутылку воды и чай в бутылке из-под джина; обебутылки были обвязаны крепкой рыболовной леской и подвешены у него на шее. Онползком подобрался к Томасу Хадсону и лег рядом.

– Как бы мне этой водицы? – попросил Генри.

Ара сложил свое имущество возле Томаса Хадсона, отвязалбутылку с водой и пополз по наклонной палубе повыше люков, туда, где лежалГенри.

– Пей, – сказал он. – Только купаться в нейне вздумай.

Он хлопнул Генри по спине, пополз обратно и опять лег рядомс Томасом Хадсоном.

– Том, – очень тихо проговорил он. – Мыничего там не увидели. Я высадил Вилли на той стороне острова, почти чтонапротив нас, если смотреть по прямой, и пошел к нашему судну. Поднялся на бортс подветренной стороны – не с той, где остров. Все объяснил Антонио, и он меняпонял. Потом я заправил мотор горючим и прихватил запасную канистру, да вот ещеводы и холодного чая прямо со льда.

– Отлично, – сказал Томас Хадсон. Он сполз чуточкувниз по наклонной палубе и сделал долгий глоток из бутылки с холоднымчаем. – Большое тебе спасибо за чай.

– Это Антонио вспомнил. Мы многое забыли в спешке,когда уезжали.

– Передвинься немного к корме, чтобы держать остров подприцелом.

– Хорошо, Том, – сказал Ара.

Они лежали так на солнце и на ветру, и каждый наблюдал заостровом. Иногда вдруг взлетали одна-две птицы, и оба понимали, что этих птицвспугнул либо Вилли, либо те, другие.

– Вот, наверно, злится Вилли на птиц, – сказалАра. – Про них-то он и не подумал, когда забирался вглубь.

– Да, это все равно что воздушные шарызапускать, – ответил Томас Хадсон.

Задумавшись, он повернулся и посмотрел через плечо.

Все это ему теперь совсем не нравилось. Слишком много птицвзлетало с острова. Какие, собственно, основания были у нас думать, что те,другие, сейчас там, в глубине острова? И главное: для какой надобности было имтуда забираться? Лежа на палубе, он, точно какую-то пустоту в груди, ощущалподозрение, что их с Вилли обманули. Может быть, конечно, никто и не старалсянас обставить. Но странно все-таки, что столько птиц взлетает, подумал он. Ещепарочка караваек поднялась недалеко от берега, и Томас Хадсон повернулся кГенри и сказал:

– Генри, пожалуйста, спустись в форлюк и последи, чтоделается на той стороне.

– Очень уж там мерзко.

– Я знаю.

– Хорошо, Том.

Гранаты и диски оставь тут. Возьми nino и одну гранату суньв карман.

Генри соскользнул в люк и стал смотреть на островки,маскировавшие пролив. Выражение его лица не изменилось. Но он плотно сжималгубы, чтобы сохранять его неизменным.

– Ты уж извини меня, Генри, – сказал ему ТомасХадсон. – Но тебе придется потерпеть.

– Я этого не боюсь, – сказал Генри. Тут нарочитаястрогость, так тщательно надетая им на лицо, вдруг распалась, и он улыбнулсясвоей чудесной доброй улыбкой. – Просто это не совсем та обстановка, вкакой я мечтал бы провести лето.

– Я тоже. Но сейчас все получается не так просто.

Из мангровой рощи взлетела выпь, и Томас Хадсон услышал еепронзительный крик и проследил за ее нервным, устремленным вниз полетом поветру. Потом он попробовал представить себе путь Вилли сквозь мангровые зарослипо вспархиванию и полету птиц. Когда они переставали взлетать, это значило, чтоВилли повернул назад. Если немного погодя опять что-то их вспугивало, этозначило, что Вилли осматривает наветренный склон острова. Через три четвертичаса Томас Хадсон увидел, как испуганно взлетела большая белая цапля имедленными тяжелыми взмахами крыльев двинулась против ветра, и он сказал:

– Значит, Вилли теперь вышел на берег. Поезжай за нимследом на мыс.

– Вижу его, – через минуту сказал Ара. –Только что помахал нам. Лежит чуть повыше отмели.

– Поезжай, привези его. И пока будете ехать, пустьлежит, не встает.

Ара сполз в шлюпку со своим автоматом и двумя гранатами вкарманах. Он сел на корме и оттолкнулся от шхуны.

– Том, кинь мне, пожалуйста, бутылку с чаем.

Для верности Ара поймал ее обеими руками, а не одной, как онобычно делал. Ему правилось ловить гранаты одной рукой и в самых трудныхположениях, нравилось зубами выдергивать чеку. Но чай этот предназначался дляВилли; Ара знал, что Вилли пришлось вытерпеть на острове, хоть это и не далорезультатов, и он бережно уложил бутылку под кормой и пощупал, не нагрелась лиона.

– Что скажешь, Том? – спросил Генри.

– Хреновое наше дело. Сейчас по крайней мере.

Вскоре шлюпка уже стояла борт о борт со шхуной, а Виллилежал на дне шлюпки, обеими руками держа бутылку с чаем. Руки и лицо у негобыли все в царапинах и в крови, один рукав оторван. Лицо, искусанное москитами,распухло, и всюду, где тело не было закрыто одеждой, виднелись бугорки отмоскитных укусов.

– Ни черта там нету, Том, – сказал он. – Небывали они на этом острове. А мы с тобой не больно хитры оказались.

– Неверно.

– То есть как?

– После того как шхуна села на мель, они пошли на лодкев глубь острова. То ли решили отсиживаться там, то ли чтобы разведать протоки –уж этого не знаю.

– Думаешь, они видели, как мы взбирались на шхуну?

– Либо все могли видеть, либо ничего. Они были слишкомнизко над водой, оттуда трудно что-нибудь увидеть.

– Могли услышать – мы же были у них с наветреннойстороны.

– Может быть, и услышали.

– Так что же теперь?

– Ты отправляйся на судно, а потом пришли Ару за Генрии за мной. Они, пожалуй, еще вернутся.

– А как с Питерсом? Мы можем его взять.