Сглотнув, я кивнула:

— Обещаю.

— Спасибо, — на лице Алвара проступило такое облегчение, будто он ожидал другого ответа. Несколько секунд он смотрел на меня, а потом снова улыбнулся: — Все будет хорошо, краса. Верь мне.

Глядя на улыбку Алвара, мне отчаянно, до боли в груди, хотелось верить его словам, но что-то не давало. То ли интуиция, то ли здравый смысл.

— А где Альгидрас? — спросила я наконец.

— Он решил узнать новости у Альмиры, коль уж старейшина не поставил нас в известность о прибытии чужеземцев.

— А должен был?

— Эта земля должна быть в добрых отношениях с Савойским монастырем, а я его старейшина… — Алвар развел руками.

— А ты все еще его старейшина? — уточнила я.

Алвар вновь рассмеялся.

— Отплывая сюда, я еще был им. Лишить меня сана невозможно вдали от святыни. Ты видела письмена. Их надобно будет выжечь, меня остричь и совершить… еще ряд малоприятных вещей.

— Я надеюсь, ты это рассказываешь мне для общего развития, а не потому, что тебя все это ожидает?

— Я не знаю, что будет, если я выживу, краса, — честно ответил Алвар. — Я дважды пошел против брата Сумирана. Это очень сложный вопрос, кто первичен: он или святыня. Святыню и свою силу я не предавал, но если думать о том, что именно он наделил меня всем этим, то да, я отступник. Впрочем, в какой-то степени он сам в этом виноват, — голос Алвара звучал задумчиво. — Нельзя заставлять идти против парной стихии. Верно, брат Сумиран думал, что, выбирая между ним и Альгаром, я выберу верность ему, но он ошибся. Сумиран дал мне стихию и обрек тем самым на вечную борьбу с ней и своими мыслями и чувствами. А Альгар… только ради него я покинул стены монастыря, из-за него узнал, что такое жить и сколько радостей эта жизнь может дарить. Почему ты улыбаешься?

— Потому что мне нравится тебя слушать, — призналась я, стараясь отогнать мысли о том, что не только Альгидрасу будет не хватать Алвара. — Я никогда тебе не говорила, но ты очень похож на героя восточных сказок из моего мира.

— Если это плохой герой, не говори мне о том, — Алвар театрально выставил ладонь, и я, рассмеявшись, ее перехватила. Он тут же высвободил руку. — Не касайся меня сейчас, краса. Не искушай судьбу. Может статься, не только мои силы уйдут в никуда, а нам этого не нужно.

Алвар снова улыбался, и его улыбка так не вязалась с тем кошмаром, который, кажется, уже начал обретать реальные очертания, что я не знала, как к этому относиться, поэтому просто кивнула.

— Ну наконец-то! — вдруг воскликнул Алвар, и, обернувшись, я увидела Альгидраса.

Он подошел к нам быстрым шагом, огляделся по сторонам и, притянув меня к себе, коротко поцеловал. Я смущенно отстранилась, не привыкшая к таким проявлениям его чувств.

— Что там? — спросил Алвар, будто ничего необычного не произошло.

— Княжича не видел. Его лодья стоит на берегу под охраной его людей. Альмире не удалось ничего узнать пока.

Упоминание Альмиры вызвало во мне отголосок привычной ревности. Я верила Альгидрасу, понимала, что я для него — единственная в целом мире, но чувствовала, что Альмира не готова смириться с таким положением вещей, а значит, нас еще могли ждать сложные времена. Впрочем, наше ближайшее будущее было настолько туманным, что мы могли до этих сложных времен с успехом не дожить.

— Как ты? — обратился Альгидрас к Алвару.

Алвар неопределенно пожал плечами.

— Мы не чувствуем Деву, — поняв, что Алвар не собирается ничего говорить, озвучила я.

Альгидрас нахмурился и на миг прикрыл глаза. Я смотрела на то, как беспокойно трепетали его прикрытые веки, и думала о том, что я не хочу больше смертей, я не готова с ними мириться. Забавно, что то же самое сказал сегодня Грит — один из тех, кто жестоко убивал людей в чужих землях. Как причудливо складывается жизнь.

Альгидрас открыл глаза и посмотрел сперва на Алвара и лишь потом на меня.

— Я тоже ее не чувствую.

— Что будем делать? — спросила я.

— Мир этому дому, — раздался за моей спиной знакомый голос, и я резко обернулась.

Миролюб выглядел так же, как и пять лет назад. И улыбка у него была такая же: теплая и осторожная.

— И тебе поздорову, светлый княжич. Твой путь по острову до нас был, я смотрю, долог и труден, — в голосе Алвара прозвучала насмешка.

— Видят боги, савоец, моя бы воля — ноги бы моей здесь не было, — криво улыбнулся Миролюб и посмотрел на меня. — Ну, здравствуй… ясно солнышко.

От его голоса, от такого привычного «ясно солнышко» у меня защипало в носу. Как же я скучала по Свири… По Радиму! Кажется, все бы отдала за то, чтобы увидеть его и Добронегу со Златой.

— Здравствуй, Миролюб. Как ты добрался? — спросила я и невольно шмыгнула носом.

Альгидрас, стоявший рядом, на меня покосился.

— О том можно слагать песни, — усмехнулся Миролюб. — Будимир, видно, очень не хотел, чтобы моя лодья дошла до этих вод. Уж не знаю, со дна ли он собирался свои святыни поднимать или еще что удумал…

— Что он сделал? — с тревогой спросил Альгидрас.

— Шторма, волны до неба. Ко второй неделе мои люди уже так пообвыклись, что плевали за борт, тягаясь, кто до волны доплюнет. До нас волны не доставали: подымались стеной в двух веслах от борта да падали сами.

— Почему? — удивилась я.

— Дева слишком хочет жить, ясно солнышко. И в том, кажется, наша беда.

Его последние слова прозвучали зловеще, хотя наверняка ничего подобного Миролюб не планировал.

— Ты чувствуешь ее? — спросил Алвар, на что Миролюб медленно кивнул.

От его расслабленного веселья не осталось и следа.

— Чего она хочет? — спросила я, вспомнив, как однажды Дева хотела, чтобы он меня убил.

Миролюб помрачнел:

— Разного. И это… пугает.

Я сглотнула. Миролюб, которого, казалось, испугать было просто невозможно, признался в том, что Дева его пугает. Сколько еще неприятных сюрпризов преподнесут нам ближайшие дни?

— Где ты остановился на ночлег? — спросил Альгидрас.

Я про себя отметила, что они с Миролюбом так и не поздоровались и, похоже, вообще друг другу не слишком обрадовались. Опять ревность? Или причины посерьезней? Я перевела взгляд с одного на другого.

— Нам определили дом у леса, — нейтральным тоном ответил Миролюб, взглянув на Альгидраса без особой теплоты.

— А Дева где? — продолжал допытываться Альгидрас.

— На лодье. Я не стал ничего делать до разговора с вами, — пояснил Миролюб, и у меня отлегло от сердца.

Выходит, не зря мы на него надеялись.

— Мама, посмотри, какой у нас теперь здоровский шалаш! Дядя Вран сказал, что там даже в дождь сидеть теперь можно... — Димка вылетел из-за куста и был тут же перехвачен Алваром.