Швейцар заставил Бульку все сложить на место, закрытьпортфель, рявкнул на него как следует. Булька плакал, клялся, что больше небудет. Швейцар сжалился над ним, пообещал молчать, забрал портфель, а черездвадцать минут отдал его испуганному писателю, который вернулся в кафе. Всеосталось в портфеле, кроме папки с рукописью.

— Ну что же вы, Лев Абрамович, нельзя быть таким рассеянным.

Драконов, правда, был рассеянным, тем более в тот вечеркрепко выпил за ужином в «Кильке». Он обрадовался, что портфель нашелся и вродебы все цело: бумажник, кредитка, паспорт. Что касается папки с рукописью, он непомнил точно, клал ли ее туда, или она дома, в ящике письменного стала.

То, что текст паскудных воспоминаний существует не только вкомпьютере, но и в рукописном варианте, подействовало на Лезвие отрезвляюще. Онпонял наконец: откладывать нельзя.

На следующее утро Драконову позвонил Стас, пригласил вгости. Ему как раз принесли несколько недорогих, но отличных ноутбуков.

Времени, чтобы поискать дома рукопись, обнаружить пропажу, уЛьва Абрамовича уже не осталось. Да ему и в голову не приходило, что ее моглиукрасть. Он не успел также обратить внимание, что теперь ни в компьютере, ни накассетах, ни в блокнотах, нет ничего, касающегося генерала Колпакова.

Вечером, пока Драконов пил чай в маленькой комнате студентаСтаса, обсуждал с ним достоинства и недостатки разных моделей ноутбуков, двоеребят из старшей группы «Викинга» в подсобке кафе «Килька» накачивали «дурью»несчастного Бульку. Они делали это не насильно. У него начиналась ломка, аденег не было. Они предложили попробовать новый синтетический наркотик.Остальное было делом техники. Стас задержал писателя допоздна, и, как толькотот ушел, позвонил и предупредил своих товарищей. Товарищи точно рассчиталивремя, завели накачанного Бульку в подъезд, встретили писателя, ударили поголове дубинкой со свинчаткой, убедились, что он мертв, и убежали, оставивлежать рядом с ним Бульку, который к этому моменту полностью отключился.

Правда, произошла одна накладка. Булька пришел в себяраньше, чем они рассчитывали, увидел труп, обнаружил в руке дубинку, рядомпортфель. Заметался в панике, выскочил из подъезда, успел выбросить дубинку водин мусорный контейнер, портфель в другой. Серебряную ручку и кредиткутоварищи предусмотрительно сунули ему в карман, поэтому их он нашел толькочерез сутки, когда окончательно пришел в себя. Но сообразить, как к нему моглипопасть эти два предмета, он сумел значительно позже.

«Уже после того, как Бульку задержали по подозрению вубийстве, был найден портфель Драконова. Дубинку отыскать не удалось. Безорудия убийства все выходило не так гладко, как хотелось. А тут еще к Лезвиюпоступила информация, что Булька во время одного из допросов вспомнил, какзаглядывал в портфель писателя за сутки до убийства. Под угрозой оказаласьочень важная улика — его отпечатки на внутренней стороне крышки портфеля.Лезвие связался со швейцаром Иванычем, своим верным помощником, и попросил егосказать, что в тот вечер у Бульки на руках были резиновые перчатки.

К этому моменту Булька всем надоел, особенно Лезвию. Вовапостоянно попрекал своего друга тем, что дело еще не закрыто. Когда Лезвиеузнал, что Приза допрашивал майор Арсеньев, он разозлился, быстро поговорил, скем нужно, заплатил, сколько нужно, и на следующую ночь Булька повесился вкамере, оставив записку, какую нужно.

В итоге комбинация с Драконовым и Булькой получилась вполнеаккуратная. Но Приза тошнило от того, что Лезвие все решает сам. Драконова онсчел нужным убрать.

А Василису Грачеву — нет. Сдвинуть его с мертвой точки былоневозможно. И Приз решил пойти в обход, использовать Миху.

Михе не надо было ничего объяснять и доказывать. Он простодал ему адрес и две фотографии. На одной было лицо Василисы, на другой — рука сперстнем. Он знал, что Миха сделает все грубо, но быстро. Это его устраивало.

Как раз сегодня ему позвонил, наконец, Рики и сказал, чтовсе хорошо. Деньги скоро будут, правда, пока небольшая часть. Хотелосьполноценно порадоваться, почувствовать себя триумфатором, отметить наедине ссамим собой начало нового этапа своей великой жизни. То, что до сих пор где-торядом все еще дышит этот маленький ядовитый «лютик» с его перстнем на пальце,отравляло радость победы.

Рики разбился насмерть. Если бы прыгнул чуть дальше, наглубину, мог бы выплыть, выжить. Но не рассчитал. Впрочем, никто никогда неузнает, что творилось у него в голове в тот момент.

Факт его встречи с двумя саудовцами, зафиксированный навидео, был для него двойным приговором. Если бы ему удалось сбежать от полиции,его бы нашли и убили свои. Он их подставил. Предал. Пусть случайно,неумышленно. Товарищи из «Врила» не стали бы слушать оправданий.

Рики не мог не понимать этого.

Оригинал записи переговоров в арабской кофейне Кумарин отдалсотрудникам Интерпола. Копию они с Григорьевым просмотрели дважды, прослушализапись своего разговора с Рики в ресторане. Кумарин совсем скис.

— А вы ожидали, что он сразу назовет страну и имя? — спросилГригорьев, глядя на своего шефа с состраданием и чувствуя себя не лучше, чемон.

— Я не ожидал, что он сразу выпрыгнет с балкона.

— Ну, что теперь делать? Кто мог такое представить?: — Мынарочно выбрали этот ресторан, решили, что скалы надежней любой охраны. Выговорили: охрану он заметит и спокойного разговора не получится Вот вам испокойный разговор! Мы с вами все провалили, понимаете?

— Невозможно все время выигрывать. Иногда случаются провалы.

— Но не такие глупые провалы! Этот мальчик-девочка был у насв руках. Когда вы познакомили меня с ним, я решил: он сразу потечет, захнычет,станет торговаться.

— Да, мне тоже так казалось.

— Вот именно что — казалось! Вы имели право на ошибку. Я —нет. Я знал, что такое «Врил». Я обязан был просчитать все варианты. Мы, двастарых самонадеянных идиота, возомнили себя гениями разведки и все провалилиТеперь у нас нет и не будет прямых доказательств, что именно Приз связывалсячерез немецких неонацистов со спонсорами террористов. Как были размытыеподозрения, так и остались. Мало ли в России политиков и чиновников, готовыхвзять деньги у кого угодно? Да и где сказано, что речь идет именно о России?

— Погодите, Всеволод Сергеевич, а саудовцы? Их арестуют. Онизаговорят. И потом, можно отследить по банковскому счету.

— Не надо. — Кумарин раздраженно поморщился, — не факт, чтосаудовцы заговорят, они могут долго нудно торговаться, выдавать информацию мелкимипорциями, и когда дойдет очередь до Приза, неизвестно. Если вообще дойдет.Сейчас, знаете, довольно часто посредники такого уровня, как эти саудовцы,погибают в тюрьме от разных неожиданных хворей, не успевая раскрыть рта. Чтокасается денег — это почти безнадежно. Никаких денежных операций саудовцы покане производили. Мы с вами придумали этот блеф для Рики. Вы, надеюсь, понимаете,что сразу после переговоров никто не побежит в банк. Им достаточно простосообщить номер счета кому-то другому, и сделать это они могут легко инезаметно, даже при интерполовской наружке.