— Н-нет… — пролепетала я, стараясь найти во всем этом хотя бы надежду на то, что старуха ошибается. Но ничего не выходило, и оставалось только наблюдать, как мир потихоньку рушится у меня на глазах, как карточный домик.

— Ну вот подумай на досуге, — сеньора Арелан сделала еще пару глотков, опустошив бокал. — И от предложения нашего не отказывайся. Обдумай все хорошенько, взвесь все за и против. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Глава 12

Праздничные дни показали, насколько же я устала. Первое время без необходимости каждый день вставать по расписанию я казалась сама себе растерянной, выбитой из колеи, но как только почувствовала, что могу позволить себе расслабиться, то усталость сразу же навалилась тяжелым камнем.

После выходных, предшествующих праздничным неделям, София исходила желчью еще несколько дней, ругая наглую старуху на чем свет стоял. А еще то и дело пыталась выведать, о чем мы говорили наедине. Но я упорно отмалчивалась, ловко находя способ избежать расспросов. Посеянные Луизой семена сомнения уже начали давать всходы, опутывая душу смятением, подозрительностью и всепоглощающей обидой.

Я не хотела верить старой маркизе, потому что каждое ее слово всегда ядом прожигало изнутри, попадая в самые уязвимые точки. Но уж слишком складно все выглядело, и, что самое ужасное, версия перекликалась с моими отдаленными догадками.

Ах, если бы только от меня не скрывали все, не взращивали на лжи и недомолвках, то все было проще. Я бы всегда знала, где правда, а где попытки обдурить меня. Теперь же, когда я не могла верить даже своим собственным мыслям, раскрывать Софии свои сомнения я не была намерена. Потому что не могла ей доверять, как и Яну. С Каталиной я никогда ничем подобным не делилась, а потому я остро ощущала одиночество, как никогда раньше. Может, хотя бы Лео смог бы выслушать, понять, объяснить, разубедить?

Но вспоминая о брате, голос в голове, который почему-то отдаленно напоминал насмешливый голос Александера, в очередной раз напоминал — и брат уже не тот, что был раньше. У него свои секреты, которые он хранит и не выдает. А, может, если я расскажу то, о чем мне поведали пять аристократов в укутанной вечерним полумраком комнате, я сделаю только хуже?

Печально осознавать, что сейчас не было никого, кому бы я могла довериться. Даже Ари и Аде. Хоть мы и сами хранили нашу тайну, мы редко делились друг с другом какими-то личными секретами или жаловались на семейные проблемы. Было бы странно, если бы я вдруг рассказала им о том, что на родине у меня намечается военный конфликт, который вполне может перерасти в восстание. В такие моменты что-то вновь болезненно тянуло внутри при мысли: «А ведь Ари и Ада делятся друг с другом переживаниями. Но не со мной…»

От тоскливых мыслей и навязчивости Софии спасали Максимилиан и Каталина. Все вечера у нее были заняты выступлениями, и девушка с радостью приглашала нас с собой. Ну а перед этим она держала данное мне обещание, устроив прогулки по самым ее излюбленным местам города. В один миг я запереживала, что она меня приведет на такое же жестокое представление, что и Лео, но фрейлина ограничилась торговыми рядами и галереями, музеями, выставками, литературными чтениями и цирковыми представлениями с дрессированными зверьми. Было очень весело наблюдать за послушными людским командам собаками, кошками, диким медведями, львами и огромными слонами. Ну а после вела нас в излюбленные таверны, рестораны и бары, где, зачастую, потом и состоялись выступления восходящей звезды.

Погода будто бы специально радовала уже которую неделю, начиная с конца прошедшего месяца. Хоть все еще было морозно, почти каждый день голубое небо зарилось порадовать жителей Столицы, лаская ярким солнечным светом. От такой погоды на душе становилось только хорошо, и отсутствие снега на улицах лишь располагало к долгим прогулкам. Лед все так же сковывал небольшие узкие каналы, позволив познакомиться с еще одним столичным развлечением — катанием на коньках. Каталина заверила, что за месяц, что стояли лютые морозы, каналы успели промерзнуть так, что отойдут только к началу весны, и, несмотря на наше с Яном сомнения, все же заманила нас на лед в странных ботинках с прилаженными к ним подобием лезвий. Ощущения были странные, я уже перестала считать, сколько раз я умудрилась поскользнуться и упасть, прежде чем смогла разобраться, как пользоваться чудо-ботинками. Ян же и вовсе не отходил от каменной стенки, укрепляющей канал, передвигаясь маленькими шажками. Держался он на коньках куда уверенней меня, однако страх провалиться под лед был сильнее. На лице его выступила испарина и застыло бледная маска, почти такая же, какие носили сейчас имперцы. Таким перепуганным я никогда его не видела, и вызывалось это невольную улыбку, а Каталина со смехом ловко рассекала лед вокруг, оставляя за собой фигурные борозды.

— Уж слишком я стар, чтобы пробовать такие развлечения, госпожа, — запыхавшись пробормотал он, когда мы сидели на лавочке после катания.

Улицы города резко изменились, обрядившись в яркие украшения из разноцветных ламп, цветочного декора и бумажных гирлянд. Размеренная жизнь сменилась хаотичными и шумными празднествами. Очень легко было отличить приезжих от столичных жителей — только имперцы сменили свои обыденные хитоны и тоги на яркие маскарадные наряды. Очень забавно было наблюдать такой контраст — обычно чопорные и степенные, преисполненные чувства собственного достоинства, среднеземцы горланили песни, поздравляли всех с праздником, выпивали вместе с прохожими, даже если то были простые работяги-провинциалы, да и в целом вели себя очень просто и дружелюбно, как обычные люди. Наверное, облаченные в причудливые маски из кожи и папье-маше с различными узорами из металла, краски и стекла, с застывшими на них эмоциями, они могли чувствовать себя кем-то другим и не бояться общественного осуждения за столь раскованное поведение.

Не дремали и девицы с красных улиц, которые покидали свои владения и смешивались с толпой. Распознать их всегда можно было по одним и тем же отличительным чертам — витиеватым металлическим маскам, открывающие только левую половину лица, высветленным волосам и подвязанным пояском алые, как закатное зарево, тоги, которые в более теплые сезоны едва прикрывали грудь. Блудницы без зазрений совести, с нагловатыми и льстивыми улыбочками высматривали своих жертв в толпе празднующих, и в коварные сети обольстительниц попадали не только мужчины, но и женщины.

Несмотря на то, что мы старательно обходили их стороной, стоило только завидеть алую ткань на правом плече, но все равно пару