бывшие приказчики, торговцы, прекратившие торговлю, и так называемые „аблакаты“ из-под Иверской[132]».

Вдобавок ко всему уголовный процессуальный закон в редакции 1925 года «сузил до крайности» участие защитников в судебных процессах в губернских судах, и без того формальное. На основании ст. 381 УПК суд вообще мог не допустить адвокатов к процессу, как и любое уполномоченное на то лицо, «если признавал его несоответствующим для выступления по данному делу и зависимости от его особого характера (ст. 382) или вообще не допустить прений сторон, а следовательно, выступления защитника» (ст. 397) и пр. И дело было не только в существующем порядке расследования совершённых преступлений или методах сбора доказательств — судебная система, начиная с декретов СНК 1917–1918 годов, практически полностью утратила такие основополагающие принципы, как презумпция невиновности, независимость, равенство сторон в процессе, состязательность, в конце концов — справедливость.

Болезнь, к сожалению, оказалась хронической и проявлялась на всех уровнях судебной системы.

В период с 1938 по 1948 год должность председателя Верховного суда СССР занимал товарищ И. Т. Голяков. Его подпись стояла на смертных приговорах, постановленных Военной коллегией Верховного Суда СССР в отношении И. Э. Бабеля, И. И. Катаева, Б. А. Пильняка, Б. Ясенского, М. Кольцова и др. Покинул свой высокий пост Иван Терентьевич не по доброй воле — в 1948 году в Комиссию по партийному контролю при ЦК ВКП(б) стали поступать сигналы с мест о том, что на всех уровнях судебной системы страны процветает коррупция. Проверка, проведённая по поручению Политбюро ЦК, факты подтвердила: «Верховным судом СССР допущены необоснованные снижения мер наказания, особенно по делам об измене Родине и хищениях, что ослабляет борьбу с этими преступлениями. При рассмотрении гражданских дел имеют место формализм и волокита, отсутствует проверка материалов, что приводит к судебным ошибкам и вызывает справедливое недовольство трудящихся».

В деятельности Верховного суда укоренилась вредная практика рассмотрения судебных дел, продвигаемых ловкими адвокатами, минуя Верховные суды союзных республик. Так, в 1947 году судебная коллегия по уголовным делам рассмотрела 5596 дел, из которых 2925 дел не рассматривались в Верховных судах союзных республик. Значительное количество дел, рассматриваемых пленумом Верховного суда, не имеет принципиального значения и вносится на рассмотрение для снижения мер наказания. Результаты рассмотрения судебных дел не обобщаются, члены Верховного суда в судебной работе предоставлены сами себе. Это приводит к тому, что разными судебными составами одной и той же коллегии нередко выносятся различные решения по аналогичным делам. Члены Верховного суда СССР не воспитываются в духе строгой ответственности за порученное дело, виновные в нарушениях законов остаются безнаказанными.

В Верховном суде СССР нарушаются требования закона о порядке рассмотрения судебных дел: часть его членов до недавнего времени работала над судебными делами в неслужебных помещениях, решения по судебным делам принимаются в присутствии прокурора, определения по судебным делам, как правило, оформляются и подписываются составом суда спустя длительное время.

При рассмотрении жалоб существует волокита. Только в судебной коллегии по уголовным делам имеется свыше тысячи нерассмотренных жалоб, поступивших ещё в 1947 году. Разрешение жалоб фактически передоверено второстепенным работникам.

Проверкой вскрыты позорные факты злоупотребления служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата, которые за взятки снижали меры наказания и освобождали преступников. Состав консультантов засорён лицами, не внушающими политического доверия, в аппарате имеет место семейственность.

Заместитель председателя Верховного суда СССР т. Ульрих утратил чувство партийной ответственности за порученное дело, допустил серьёзные политические ошибки в работе Военной коллегии и совершил проступки, порочащие его как коммуниста и председателя Военной коллегии. Члены Верховного суда СССР тт. Каравайков, Орлов и Добровольский допустили политические ошибки при рассмотрении дел об измене Родине и других контрреволюционных преступлений. Ряд членов Верховного суда — тт. Гусев, Машков, Юргенев — не справляются со своими обязанностями [1.83].

Думаю, что вам тоже трудно себе представить, что в 40-х годах прошлого века высшая судебная инстанция страны представляла из себя полукриминальную организацию с полностью потерявшими реальность сотрудниками…

Следом за разбирательством КПК последовало секретное постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О порядке рассмотрения дел разоблачённых нескольких организованных групп взяточников, орудовавших в Верховном Суде СССР, Верховном Суде РСФСР, Московском городском суде и в ряде народных судов города Москвы»; в результате реализации партийных указаний семь (!) судей Верховного Суда СССР во главе с его председателем за «факты злоупотреблений служебным положением» были освобождены от работы[133]. И. Т. Голяков продолжил свою профессиональную деятельность в качестве директора Всесоюзного института юридических наук, был автором более 70 научных монографий. По всей видимости, единственным достойным итогом «тесной работы» судьи с советскими писателями стала его книга «Суд и законность в художественной литературе» — кстати, толково написанная.

Список иллюстраций

1. В. В. Маяковский, 1929 г. автор А. А. Темерин. Фонд Государственного музея В. В. Маяковского.

2. Рабочий кабинет В. Маяковского — «комната-лодочка» (Лубянский проезд 3/6, стр. 4). Фото из материалов следственного дела № 02–29. Фонд Государственного музея В. В. Маяковского.

3. Татьяна Яковлева с мужем Бертраном дю Плесси. Фото из открытых источников.

4. Вероника Полонская в роли Ирины в кинофильме «Три товарища», 1935 г. Неизвестный фотограф. Источник: www.museum-online.moscow.ru.

5. Удостоверение В. В. Маяковского на право хранения и ношения огнестрельного оружия. Фонд Государственного музея В. В. Маяковского.

6. П. Милюков во время выступления в Государственной Думе, 1915. Фото К. О. Буллы. Источник: www.prib.ru.

7. С. В. Таборицкий. Фото из Центрального государственного архива Берлина (Земельный архив).

8. П. Н. Щабельский-Борк. Фото из Центрального государственного архива Берлина (Земельный архив).

9. С. Шварцбард на скамье подсудимых. Фото из открытых источников.

10. Судебное заседание по делу П. Горгулова, приведение свидетеля к присяге. Источник: www.gallica.bnf.fr.

11. На выставке «20 лет работы». Фонд Государственного музея В. В. Маяковского.

12. Некролог В. В. Маяковскому.

13. Похороны В. В. Маяковского. У гроба поэта его мать и сестра ⁄ фото С. О. Фридлянда. Москва, 16.04.1930. Источник: фотоархив журнала «Огонек».

14. Похоронная процессия, впереди — грузовик с гробом В. В. Маяковского. Фото из фонда Государственного музея В. В. Маяковского.

15. Траурный митинг во дворе Дома Писателей на улице Воровского /фото И. Ильф.

16. «Железному поэту — железный венок». Автор В. Татлин.

17. Г. Гапон и градоначальник Санкт-Петербурга генерал-адъютант И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела «Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Осень 1904 года. Фото из фонда ЦГА СПб.

18. Священник Григорий Гапон. Почтовая карточка.

19. Евно Азеф. Фото из агентурной картотеки полицейского департамента.

20. Разгром полицейского архива в Петрограде (Екатерининский канал, 103) в дни Февральской революции. Фото из фонда ЦГА СПб.

21. Бутырский казённый дом. Фото из открытых источников.

22. Регистрационная карточка В. В. Маяковского из архива охранного отделения. Фонд Государственного музея В. В. Маяковского

23. Портрет И. И. Морчадзе. Автор В. В. Маяковский. 1908. Бумага, карандаш. 32,5 × 23. Фонд Государственного музея В. В. Маяковского.

24. Осужденная Наталья Климова. Фото из розыскного дела департамента полиции.

25. Заключённые Таганской тюрьмы возвращаются с утреннего представления в Большом театре, которое они посещали в качестве поощрения.