Мы все покачали головами.

«А следовало бы, — сказал он. — Джеймс Стонтон был одним изтех, кого мои студенты двадцатилетней давности назвали бы «настоящей светлойголовой» — клинический социолог с деликатными манерами, который в качествехобби изучал оккультные явления».

«Так расскажите нам о самолетах и поездах», — попросилаПери.

«Ну, Стонтон собрал статистические данные о пятидесятиавиационных катастрофах с 1925 года и о двухстах железнодорожных крушениях с1900 года. Данные он заложил в компьютер. Он сопоставлял три величины: числопассажиров потерпевшего аварию транспортного средства, число жертв и емкостьэтого транспортного средства».

«Неясно, что он пытался этим доказать», — сказал Стью.

«Чтобы стало ясно, вы должны знать, что он заложил вкомпьютер еще один набор данных — на этот раз о том же количестве самолетов ипоездов, которые не попали в катастрофу».

Марк кивнул. «Контрольная группа и экспериментальнаягруппа».

«То, что он обнаружил, было достаточно просто, но приводилок поразительным выводам».

«Так что же это было?» — спросила я.

«Полные самолеты и поезда редко попадают в катастрофы», —сказал Глен.

«Какая идиотская ЧУШЬ!» — завопил Гарольд.

«Не совсем, — спокойно ответил Глен. В тех случаях, когдапоезд или самолет попадает в катастрофу, транспортное средство бывает в среднемзаполнено на 61 %. В тех случаях, когда катастроф не бывает, в среднемзаполняется 76 % мест. Разница составляет 15 % и несомненно является значимой.Стонтон указывает, что с точки зрения статистики, даже трехпроцентногоотклонения было бы достаточно, чтобы серьезно задуматься, и он прав. Этоаномалия размером с Техас. Вывод Стонтона заключался в том, что люди знают,какие самолеты и поезда попадут в катастрофу… что они бессознательнопредсказывают будущее.

У вашей тетушки Салли начинает сильно болеть живот как разперед тем, как рейс № 61 должен был унести ее за пределы Чикаго в Сан-Диего. Акогда самолет падает в невадской пустыне, все восклицают: «О, тетушка Салли,эта боль в животе была настоящим проявлением Божьей милости». Но до тех порпока не появился Джеймс Стонтон, никто не подозревал о том, что живот… илиголова… или что-то еще заболело на самом деле у тридцати людей».

«Я просто не могу в это поверить», — сказал Гарольд, покачавголовой с довольно жалким видом.

«Видите ли, — сказал Глен, — примерно через неделю послетого, как я прочитал статью Стонтона в первый раз, самолет «Маджестик Эйрлайнз»потерпел крушение в аэропорту Логан. Ну, я позвонил в контору «Маджестик» вЛогане. Сказал им, что я репортер из манчестерского «Профсоюзного Лидера» —небольшая ложь по уважительной причине. Я сказал, что мы собираем данные поавиакатастрофам и спросил, не могут ли они мне сказать, сколько человек,купивших билеты, не явилось на рейс. Голос у человека звучал довольно удивленно,и он сказал мне, что авиаперсонал тоже об этом говорил. Не явилось шестнадцатьчеловек. Я спросил его, сколько человек в среднем не является на рейс«Боинга-747» из Денвера в Бостон, и он сказал, что трое».

«Трое», — удивленно повторила Перион.

«Да. Но парень на этом не остановился. Он сказал, чтопятнадцать человек сдали билеты, а в среднем сдают человек восемь. Так что,хотя газетные заголовки после случившегося и кричали о том, что «АВИАКАТАСТРОФАВ ЛОГАНЕ УНЕСЛА ЖИЗНИ 94 ЧЕЛОВЕК», но с таким же успехом они могли кричать и отом, что «31 ЧЕЛОВЕК ЧУДОМ ИЗБЕЖАЛИ СМЕРТИ В АВИАКАТАСТРОФЕ В ЛОГАНЕ».

Ну… было много еще всяких разговоров о всей этой телепатии,но все это уже не имело отношения к теме наших снов. Помню только, что Стьюспросил у Глена (это случилось как раз после того, как Гарольд отошел в сторонув знак крайнего презрения): «Но если мы все обладаем телепатическимиспособностями, то почему же мы не чувствуем, когда где-то далеко от нас умираетнаша возлюбленная, или наш дом разрушает ураганом, или что-нибудь в этом роде?»

«Существует много подобных случаев, — сказал Глен, — но яготов признать, что их не так-то легко доказать с помощью компьютера. Этоинтересная проблема. У меня есть теория…»

(А когда ее у него нет, дневничок?)

«…по поводу эволюционного развития человека. Вы ведь знаете,что когда-то люди — или их предки — имели хвост и шерсть по всему телу, ичувства у них были обострены в гораздо большей степени, чем сейчас. Почемусейчас этого нет? Быстро, Стью! У тебя есть шанс стать первым учеником вклассе».

«Ну, наверное, по той же причине, по которой люди больше неносят пыльники и очки-консервы, когда садятся за руль. Иногда ты простоперерастаешь вещь. Наступает момент, когда она больше уже не нужна тебе».

«Точно. А зачем человеку телепатические способности, которыеабсолютно бесполезны с практической точки зрения? Какой тебе прок будет оттого, что сидя в кабинете, ты вдруг узнаешь, что твоя жена погибла вавтомобильной катастрофе, возвращаясь с рынка? Тебе ведь позвонят по телефону искажут, верно? Если эти способности у нас когда-нибудь и были, то они должныбыли давным-давно атрофироваться, как хвосты и шкуры».

«Что мне интересно в наших снах, — продолжил он, — так этото, что они предсказывают какую-то будущую борьбу. Мы видим смутные образыпротагониста… и антагониста. Если это действительно так, то это все равно чтопосмотреть на самолет, на котором мы должны лететь… и почувствовать боль вживоте. Возможно, нам дарованы средства, с помощью которых мы можем повлиять нанаше будущее. Нечто вроде свободной воли из четвертого измерения: возможностьзаранее выбрать тот или иной ход событий».

«Но мы не знаем, что эти сны значат», — сказала я.

«Не знаем. Но можем узнать. Не уверен, можно ли считатьслабые проявления телепатических способностей признаком нашего божественногопроисхождения. Существует множество людей, готовых поверить в чудо ясновидения,не веря в то, что оно доказывает существование Бога, и я являюсь одним из них,но я верю в то, что эти сны являются конструктивной силой, хотя они и могут насиспугать. Поэтому у меня есть вторичные соображения по поводу веронала.Принимать его это все равно что выпить немножко «Пепто-Бисмола», чтобы прошелживот, и сесть на самолет».

ЗАПОМНИТЬ: Экономические спады, дефициты, «Форд Гроулер»,который мог проехать шестьдесят миль по шоссе на одном литре бензина. Чудеснаямашина. Вот и все, я кончаю. Если записи не станут короче, то этот дневникстанет таким же длинным, как «Унесенные ветром» еще до того, как прискачетОдинокий Ковбой.

16 июля, 1990

Только две записи, о снах. Во-первых, в течение этихпоследних двух дней Глен Бэйтмен был очень бледным и тихим, а этим вечером язаметила, как он принял дополнительную дозу веронала.