– Простые бойцы и офицеры тем более должны сражаться со всей самоотверженностью и стойкости, зная то, что подкрепления уже на подходе, – заметил Оттон почти заботливым тоном. – Остатки ПСС и те полки, что прибыли на Илос раньше нас, наступают с севера, прямо во вражеский тыл. Разгром ксеносов лишь вопрос времени, и моим верным солдатам нужно лишь немного продержаться. Впрочем, милостью Владыки, я вижу, что они и без того близки к победе над врагом. Должен признать, полковник, сионцы умеют сражаться, несмотря на спокойствие и процветание родного мира.

Звучит весьма неплохо, думаю. Это ещё больше заставит их поверить в то, что я вижу в этих разменных монетах нечто большее, чем они есть на самом деле. На самом деле даже отрадно думать, что их долг, по большому счёту, будет сводиться к тому, чтобы умирать ради моей вящей славы.

– Весьма лестная оценка, сэр, благодарю, – незамедлительно отозвался Раммонд, так же являющийся уроженцем Сионы. – Хоть и на нашей планете царит относительный мир, мы умеем проливать чужую кровь. Нам приходилось биться в прошлом, и не раз.Оттон кивнул и вернулся к голо-карте, больше не желая тратить и секунды на обсуждение очередных солдат с какого-то захолустного, никому не нужного мира. Через несколько минут его взгляд скользнул по стройной фигуре псайкера, стоявшей поодаль от собравшихся возле карты представителей высшего командования. Молодая девушка (вернее, мутант только выглядел таковой) будто застыла на месте, и внимательным, цепким взглядом оценивала всё, что происходит вокруг, при этом храня полное молчание.

Не иначе как строит козни, подумал Оттон. Ум колдуна только на это и способен.

Время от времени ему становилось немного не по себе от её присутствия, хоть как представитель чрезвычайно родовитой аристократии, он обучался ментальному противодействию пси-силам, не будучи при этом псайкером. Таким образом, он мог в какой-то степени, сильно сосредоточившись, не давать ведьме читать свои мысли, что, впрочем, успокаивало его не до конца. За свою достаточно долгую жизнь Оттон не раз слышал истории (и даже был их свидетелем), когда псайкеры теряли контроль над своими силами и начинали творить настоящие зверства, хотя ещё несколько минут казались лояльными. Он признавал полезность и необходимость псайкеров, но не мог заставить себя доверять им, просто не мог. Взращенный в невероятно древней аристократической семье, Оттон с детства слышал бессчётное количество отповедей об чистоте человеческой крови, как единственном пути к выживанию людской расы среди звёзд. Предубеждение, может быть, но Оттон был уверен, что даже к родному младшему брату-инквизитору, обладающему Даром, он бы так же отнёсся с опаской.Вряд ли мутант читает мои мысли сейчас, но стоит держаться с ней настороже.

Марианна в свою очередь старалась не показывать страха и вести себя так, как от неё ожидают, хотя сердце её изнывало от тревоги и боли. Она думала, как там Альберт и Руксус, ранены ли они, живы ли вообще? Только Вечному Императору ведом ответ, только вот с Марианной он говорить не станет, ибо ненависть Его к псайкерам так же сильна, как бесконечна Вселенная. Любимый, пожалуйста, будь аккуратнее, умоляю тебя… Вернись ко мне пусть раненным, но живым. Я не представляю своё рабство без тебя, твоей силы воли, поддержки.

Почувствовав приближение не прошеных слёз, девушка мысленно одёрнула себя, на всякий случай даже протёрла глаза. Будь сильной, –так тебе сказал Руксус. Он хочет, чтобы ты такой была.Незадолго до боя она по приказу генерала прочла мысли старших полевых офицеров и пары десятков простых солдат, – не столько для ереси или слабости, сколько для проверки и демонстрации. Результат, похоже, высшее командование удовлетворил, хоть они и не спешили показать это. Генерал и вовсе предупредил её, чтобы она не увлекалась, и прибегала к своим «богохульным» способностям только по приказу. Марианна сама это прекрасно понимала, однако поспешила послушно кивнуть. Эти люди пугали её, почти все до единого, ибо обладали над ней неограниченной властью. Конечно, просто так в неё никто стрелять не станет, но кто сможет сказать, когда и как они могут счесть её нестабильной и опасной? В конце концов, жизнь псайкера для них всего лишь игрушка. Не столь важно, по какой причине они легко могут убить её, а потом сделать соответствующий запрос в Астра Телепатика. Разве сможет она отказаться такому могучему исполину, как Имперская Гвардия? Едва ли.

Даже не до конца уверена, где опаснее, тут, в штабе, или там, на поле боя, подумала Марианна, вновь посмотрев на голо-карту. Мало что на ней понимая, девушка, тем не менее, старалась уловить ход боя и угадать, где сейчас Руксус.

Он куда сильнее меня, пусть и безрассуден. Он справится. Я должна…верить в него так же, как он верит в меня.

Неизвестное доселе чувство охватило юного псайкера с головой. Что это? Свобода? Сила? Власть?..Впрочем, есть ли разница?Первая струя пламени, выпущенная им из левой руки, сожгла орка на месте, не дав ему убить какого-то рядового. Юноша не стал вглядываться в его лицо и поднял руку в сторону следующего чужака, стоявшего так же посреди толпы имперских гвардейцев. Ярко-жёлтая вспышка пламени со свистом вырвалась из его ладони и ударила ксеносу прямо в голову. Опустив руку, Руксус сосредоточился, лёгким мысленным усилием заставил уже выпущенный огонь вспыхнуть ещё ярче. Орк на какую-то секунду словно превратился в сверхновую, после чего упал, продолжая гореть.

Надо бить осторожнее, рассудил юноша. Кругом толпится этот сброд, и меня по голове не погладят, если я хоть кого-то из них задену. Жаль. Хотелось бы дать пламени полную свободу, как следует повеселиться. А впрочем…

Слева бушевало ещё несколько зеленокожих со странными ракетами-ранцами на спинах. Гвардейцы отбивались, но несли потери, тем более что с воздуха ксеносов приземлялось всё больше и больше, несмотря на то, что многих подбивали ещё на подлёте.Руксус не спеша двинулся сквозь ряды пехотинцев. Кругом грохотали, снаряды, пролетали лазерные лучи, рокотали стабберные очереди. Им вторили боевые кличи, рёв зеленокожих, короткие молитвы гвардейцев, крики предсмертной агонии.Однако Руксус оставался невозмутим. Он слышал лишь зов пламени в глубине своей души, да глухой стук собственного сердца.Остановившись на