Из ближайшего дупла боязливо выглянули детские головки.Затем из темноты появилась громадная лапа, грубо втащила, минуту спустявыглянул кряжистый мужик — сумрачный, глядящий исподлобья. В обеих руках сжималогромную секиру. Мрак развел руками. Глаза не отрывались от секиры, когда-топривычной — грубо обделанная глыба камня на длинном держаке!

— Буян, — сказал он тихо, чувствуя неясную печаль. — Это я,Мрак.

Буян все всматривался в пришельца, глубоко спрятанные подлоб глазки беспомощно мигали.

— Мрак?.. Кости Мрака растащили дикие звери. Ты — навьяк.

— Я жив, Буян.

— Ты навьяк, — повторил мужик. — Как и эти за тобой. Да ещеи мавка…

За спиной Буяна неслышной тенью скользнула женщина снеопрятными распущенными волосами. В другой руке хозяина появился осиновый кол.За своей спиной Мрак услышал ропот. Из-за деревьев опасливо появлялись мужчины— с топорами, рогатинами, дубинами. Вдали послышался грозный рык ГлавногоОхотника. Вскоре Громобой уже расталкивал народ, его глаза не отрывались отпришельцев.

— Нежить! — рявкнул он во весь голос. — Забить их кольями!

Таргитай и Мрак повернулись в разные стороны. Секира и Мечблестели красным, словно не закатные лучи отражались, а кровь жителей стекалапо лезвиям. Олег поспешно крикнул:

— Болваны!.. Вы когда-нибудь видели нежить с оружием?

Мрак уже почти опустил секиру на голову Буяна, тот отпрянул,споткнулся и растянулся на спине. Мрак добивать не стал, изготовился к новойсхватке. Среди жителей росло замешательство, наконец Громобой зычно взревел:

— Была нежить голая, теперь — в портках и при оружии. Ну ичто? Бей!

Мрак взмахнул секирой, двое упали, оглушенные — оборотеньбил обухом. Таргитай с трудом удерживал Меч, его налитый тяжелым солнцем зверьплашмя не ударит. Олег придержал Лиску.

— Где Боромир? Вы ж не забор ставите, чтобы самим решать! Втаких делах без Боромира нельзя!

В толпе завопили, призывая старшего волхва. Двое парнейвыбрались из толпы, понеслись так, что голые пятки влипали в спину — дубБоромира был на том конце поляны.

Олег стоял, подняв Жезл. Заклятие может обрушить громовуюстрелу с небес, разнесет столб с Велесом в щепки, но это же его люди! Пустьобидели, присудили к смерти изгнанием, но другой жизни не знали и не знают…

Но почему Вишандра полагал, что здесь совсем не слабые люди?

Боромир пришел, ведомый под руки — из уважения, конечно. Самон выглядел таким же крепким старым дубом, каким Олег его помнил всегда… Боги,воскликнул он про себя в тихой панике, это только кажется, что прошла вечность!Изгнали всего год тому! Того меньше — весной, а сейчас едва-едва листьяжелтеют!

Он покосился на Мрака и Таргитая. Год назад это были другиелюди — простоватые, деревенские, невежественные. Мрак был диким охотником,вот-вот навеки станет волком, а глупее и ленивее Таргитая не было на свете… Даи сам он был жалким трусом, уходил в кусты при любой ссоре!

— Зачем вернулась, нежить? — спросил Боромир зычно.

— Боромир, — сказал Олег, стараясь, чтобы голос не дрожал. —Не собираемся мешать вам жить по вашим законам. Мы выжили, кое-что можем датьвам самим. Вот, например, секира Мрака из незнакомого вам материала… Он еюрубит быстрее и легче, чем любой из вас каменным топором.

— Топором? — не понял Боромир.

— Так зовут секиру другие народы, — поспешно объяснил Олег.— Чужие слова сами влезают в язык.

— Чужие надо гнать, — сказал Боромир строго. — Иначе ты ужене невр.

— Думаю, мы уже перестали быть неврами, — ответил Олег, нопечали не ощутил, он и раньше не знал, что он невр. — Но в дальних странствияхузнали, что судьба всего мира находится в ваших руках! Сокровенная вещь,которая может… многое изменить, где-то здесь.

В толпе угрюмо молчали. Острия копий с кремневыминаконечниками и рогатины с обугленными для крепости концами были направлены всторону пришельцев. У всех были враждебные лица. Пальцы крепко стискивалиоружие. Боромир медленно пожевал губами, буркнул:

— Мы не жалуем перемены. Ладно, идите в мое жилье. Тампоговорим.

Громобой, который при появлении старшего волхва молчал,теперь враз налился дурной кровью.

— Рехнулся? А как же наша исконность? Мы ж нарушаем заветыпредков!

Боромир остро взглянул на замерших путешественников.

— Да?.. Мне сдается, они сами пытаются сохранить Искон.

Из толпы крикнули:

— Громобой! Боромир юлит, шепчет. Нам не потребна нежить всобственном доме. Не позволяй!

Боромир протестующе качал головой, но Громобой прервалзычным рыком:

— Я прослежу, о чем будут гутарить.

Олег сказал напряженно:

— Дело касается спасения всего мира. Это волховство страшнойсилы… Только волхвы должны…

Громобой со злой ухмылкой ступил вперед, поднимая блистающуюзлыми искрами на сколах кремния секиру. Толпа сомкнулась, обугленные острияуперлись чужакам под ребра, в спины. Боромир сказал торопливо:

— Ладно, пусть Громобой идет с нами. Вы ему верите? Пустьбудет, как он скажет.

В дупле Боромира было просторно, пахло не только гнильем, нои травами. Сверху свешивались связки целебной коры, пучки трав, высохшиекорешки. В сторонке под стеной виднелся лаз. Оттуда поднимались запахи гнили,слышно было как неспешно, словно в сонной одури, роются в земле исполинскиекорни.

Боромир сидел под стеной, испытующе смотрел на такизменившихся Таргитая и Олега — оба стали крепкими молодыми мужиками, лишь Мракне изменился, только во взгляде окрепла гордая уверенность, а волчья злоба, чтодень ото дня полыхала ярче, ушла, затаилась. К Олегу прижимается мелковатаямолодуха с красными как пламя волосами, лицо в веснушках, гибкая и хищная. Вкрупных глазах видна боль. Боромир буркнул сочувствующе:

— За что тебя, деваха?

— Нарушила, — ответила она, избегая взгляда.

— Надолго?

— Не знаю, — ответила она еще тише. — Разве что вот эти…

Она кивнула на спутников. Боромир откашлялся, сказал впространство:

— Громобой, если сказанное здесь может повредить миру илинашей деревне…

— Смолчу, конечно, — раздраженно бросил Громобой. Оннетерпеливо ерзал спиной по стене, собирал желтую пыль на волчовку. — Давай, нетяни пса за… лапу.