Таргитай и Олег сидели близ входа. Отвыкли от гнили, ловилисвежий воздух Лиска из осторожности держалась рядом с Олегом. Оружия у них неотобрали, но снаружи слышались голоса. Мрак уловил сухой стук каменных секир,щелканье тугих струн. Десяток лучших стрелков уже изготовились. Хотьнаконечники и каменные, но здесь умеют бить лосей на скаку, уток влет, а зайцевв прыжке.

— Боромир, — начал Олег, осторожно подбирая слова, — мывышли в странный, удивительный мир. Наша деревня не единственная на беломсвете. Мы шли через Лес, думали, что вот-вот сгинем, но внезапно Лескончился!.. Это было страшно, ибо впереди была только — ты не поверишь! —ровная голая земля. Ни деревьев, ни даже кустов. Одна голая мертвая земля, еслине считать травы — коню по брюхо. Конь — это такой безрогий лось, на нем ездяти возят мешки. Мы встретили другие деревни, другие народы. В мире многоудивительного, ты взгляни на оружие, что у нас, увидишь разницу…

Громобой взял секиру Мрака, тот выпустил с великой неохотой,тут же отступил и положил ладонь на рукоять кимерийского акинака. Олег, следякраем глаза за Громобоем, продолжил так же убеждающе:

— Узнали мы многое, но среди тех тайн были нужные иненужные…

— Разве ненужные бывают? — не поверил Боромир.

— В одном племени мы видели, как совокупляются с животными,— ответил Олег, не глядя на Лиску.

— Ты прав, — кивнул Боромир, — продолжай.

— Но узнали также, что есть еще одно Яйцо. Новое! Из первогообразовался весь белый свет, появились боги, люди, звезды, мухи, рыбы. Но еслиразбить второе Яйцо, то возникнет новый мир! А старый исчезнет.

Громобой подпрыгнул.

— Враки! Яйцо было одно-единственное. Зачем еще?

Олег покачал головой.

— А ежели мы, люди, обгадимся, не выполним предначертания?Значит, мир создавался зазря. Тогда надо разбить второе. Но надо не раньше, чемисчерпаны все силы. Не раньше, чем когда потеряемся вовсе…

— Выход есть всегда, — буркнул Громобой. — Даже всамом-самом… Всегда два выхода, не меньше. К примеру: то ли помру, то ли нет.Ну допустим, помру. Попаду к Ящеру или в вирый? Возьмем, к Ящеру. Встречу еготам аль нет. Берем, что встречу. Съест меня или нет? Берем, съест…

Он запнулся. Боромир закончил с ехидцей:

— Из этого положения есть только один выход. А что вас,приблудные зайды, тревожит? Хотите разбить Яйцо?

Мрак зло вскинулся. Олег успокаивающе вскинул ладонь.

— Нам по душе этот мир. Но беда в том, что маги указали навас. Мол, именно здесь боги спрятали Яйцо. Здесь будто бы самое дикое место навсем белом свете. Живым не дойти, не долететь. Да и защищают неведомыелюди-богатыри…

Мрак громко хмыкнул, а Лиска хихикнула. Громобой сдвинулмохнатые брови, засопел.

— Ну-ну, — подбодрил Боромир. — После войны появляется многогероев. Чем больше уходит времени, тем герои бесстрашнее, а палица тяжелее…Кусты становятся столетними дубами, а зайцы — трехглавыми Змеями… Это хорошо,чужаки убоятся.

— Степь теснит наш Лес со всех сторон, — пояснил Олег сболью. — Мы летели под облаками, видели старые вырубки… Лес уничтожают! Другиенароды почему-то боятся темного леса. Леса истребляют все племена и народы.Одни — дабы распахать землю под пашни или огороды, другие — пасти несметныестада скота на просторах… Но Лес уменьшается, мощь его слабеет. Исчезаютмогучие защитники — лешии, чугайстыри, кикиморы, мавки, дивы. Болотапересыхают, если вырубают лес, а с ними исчезают страшные упыри… сейчас их ужене считаю врагами. Эти мерзкие твари все же охраняют Лес, как наши псы —Поляну.

— Но мы остаемся, — ответил Боромир угрюмо.

Олег с мукой смотрел в каменное лицо старого волхва.

— Надолго ли?.. Скоро сюда доберутся первые чужаки. Вы их,конечно же, порубите и закопаете, как всегда делали с приблудами и зайдами.Придут другие, их будет больше. Наконец кто-то ускользнет, вернется с сотнямиразъяренных сородичей. Вам не устоять, ибо вас здесь не больше трех десятков, ав племенах, что окружают Лес, народу десятки тысяч!

Громобой скептически хмыкнул. Он все еще вертел секируМрака, осматривал так и эдак, наконец пренебрежительно вернул оборотню.Таргитай смотрел в окно, пальцы беспокойно щупали дудочку. Здесь еще не слыхалиего новых песен, а девки не зрели его, вчерашнего изгоя, в новеньких красныхсапогах. Лиска большими обеспокоенными глазами следила за Олегом.

— Зачем тебе Яйцо? — поинтересовался Боромир.

— Чтобы защитить! — ответил Олег горячо. — Ты сам видишь, мыне только уцелели. Я стал волхвом, я двигаю горами, могу обращаться в летающую…летающего… Словом, мне нравится жить в этом мире, как нравится и Мраку, иТаргитаю.

Боромир долго молчал, покряхтывал, жевал губами. Два разавзглянул на Громобоя, тот пожал плечами, снял ремень и начал чинить пряжку.

— Яйцо в самом деле здесь, — ответил наконец Боромир. Онговорил медленно, останавливался, рылся в памяти. — Давненько было. Сперва,помню, добыл яйцо поменьше, еще когда Змей упер одну девку, которую я хотел длясебя… Я сходил, отыскал, прибил, смерть Змея пряталась в яйце… Потом еще,помню, пришлось по такому же случаю разыскать Кощея… Тоже, скотина, прятался загорами, за лесами. Но отыскал, хоть истоптал сорок сапог с крепкими подошвами.Отыскал яйцо, как ни прятали, разбил, тут Кощей и копыта отбросил…

— Давно это было? — спросил Олег, не веря своим ушам.

Боромир рассеянно отмахнулся:

— Давно. Твоего деда еще на свете не было.

— А потом?

— Потом стали жить-поживать, добро наживать, — ответилБоромир. Он зевнул, мотнул головой. — Все забыл, ты напомнил… Вон и Громобойходил на Змея…

— Не на Змея, — поправил Громобой. — Со Змеями я никогда несварился. Я вообще люблю жаб, ящерок и Змеев. Они такие голенькие, без шерсти, чистенькие…Это я с дивами завсегда схлестывался. Они меня тоже не любили, издалечаприходили, только бы подраться. А еще с лесными великанами, помню… Когда-тоцелыми стадами перли через Лес, чуть Поляну не затоптали…

Олег подпрыгнул.

— Да когда же это было?

Громобой наморщил лоб совсем как Боромир.

— Рази упомнишь?.. Давно. Боромир тогда еще не был волхвом.Аль уже был?.. Не помню. Когда я воротился от великанов, помню, дубок тогда наоколице рос. Я на него палицу железную повесил, а ты заорал, что поломаюмолодое деревцо.

Олег смотрел непонимающе:

— Железную?.. Откуда о нем слышали, ежели кроме деревьевничего не зрели? Вам и камень в диковину!