и они вновь завели свою заунывную псевдомотивирующую шарманку. Уже и не знала, как сказать: «Не говори ей – я тебя люблю!» Как-то странно – человек вроде от души признаётся в любви, а тут акушерка, которая призвана помогать, выдаёт: хватит, перестань уже твердить, что ты её любишь!

Я даже предложила роженице выпить, чтобы расслабиться. Вина в доме не нашлось, она пригубила чего-то крепкого. Но даже после этого всё равно беспрерывно находилась в каком-то осознанном рождении, слишком рассудочном понимании процесса появления ребёнка на свет.

Момент крайне тонкий. С одной стороны, осознанность беременных прекрасна, именно она ведёт к естественным родам. С другой – беспрерывный контроль над происходящим оказывается в итоге тем самым мешающим, постоянно работающим неокортексом, той самой стальной волей, которая и родовые пути превращает в такие же – негибкие, нечуткие, неподдающиеся энергии рождения.

Поэтому ничего у нас и не раскрывалось, роды не шли. Просидели мы дома невообразимо долго – часов, наверное, восемнадцать, – всё так же застряв на открытии в пару-тройку сантиметров. Женщина полностью вымоталась. Но слова любви всё повторялись и капали методично и жестоко, будто в китайской пытке водой на лоб.

Позвонила Агриппине Карловне:

– Девочка в схватках уже почти двадцать часов: активные, но ничего не меняется. Помня ваше предупреждение – или всё природно, или кесарево, – едем в роддом.

Сидеть дома в такой ситуации и дальше – уже совсем неправильно: ребёнку, неестественно долго находящемуся в родах, может стать хуже. А можно вообще завести роды в какие-либо осложнения. Поэтому изложила роженице прямым текстом: у нас ничего не получается, ты не открываешься, нужно ехать в роддом – что, учитывая предупреждение доктора «эти роды нельзя лечить», может закончиться операцией.

Она трагично повторяла: «Прости, прости меня, я не смогла родить тебе сына!» А он с той же степенью благородного трагизма возглашал, сжимая её в объятьях: «Прощаю тебя, любимая!»

Приехали в роддом, оформились, расположились в родовом боксе. Агриппина Карловна, оценив происходящее и проведя внутреннее обследование, невозмутимо констатировала:

– Хрен вам по роже, а не кесарево. Эпидуралка!

Обезболивание убрало все лишние ощущения, сняло напряжение и спазм – вот в таких случаях, когда необходимо полечить застрявшие роды, эпидуральная анестезия становится весьма уместной. Вследствие чего роженица довольно быстро раскрылась, и часа через три мы благополучно родили.

Явственно ощущалось как разочарование психологов своими родами, так и обида на сопровождение (забегая вперёд – следующие роды они доверили не мне, а другой акушерке). Им казалось, что я их обманула: рассказывала, будто нужно всего лишь любить друг друга, и всё получится. Что они честно, по их глубокому убеждению, и делали – любили. И усердно говорили об этом и друг другу, и окружающему миру практически сутки подряд. Но что-то не сработало, что-то пошло не так.

Думаю, они действительно любили – только это ничего не меняло и ничего не открывало внутри. Была ли истина в подобной нарочитой, напоказ любви? Не нам судить. Любовь – штука бесконечно разнообразная.

Но среди акушерок бытует такое мнение: рожать с психологами? Да ну его на фиг! Одни из самых сложных пациентов…

Глава 88

О тазовых родах

Роды в тазовом предлежании. Ситуация, когда ребёнок находится не вниз головой, как ему положено в здоровом, нормальном состоянии.

Если он располагается вниз ягодичками, с вытянутыми к голове ножками – это так называемое чистое ягодичное предлежание. Если будто сидит на коленях к выходу, иногда по-турецки, или на корточках, или вытянув одну ножку – смешанное. А если обеими ножками вперёд – соответственно ножное.

Во всём мире, если у женщины диагностировано тазовое предлежание, ей предлагают кесарево сечение. Акушерская наука помещает тазовые роды в раздел патологии и изучает их именно там, потому что тазовое предлежание – не физиологическое состояние. Такие случаи относятся к родам высокого риска.

В одном голландском госпитале нам объяснили: это единственное медучреждение в Нидерландах, которое их принимает. И при том что заведение далеко не простое, сугубо специализированное, количество кесаревых сечений – то есть несостоявшихся тазовых родов – у них порядка семидесяти процентов. И везде, в любой стране, если ребёнок находится не вниз головой, женщине законно и обоснованно скажут: высокий риск, мы предлагаем кесарево.

Тем не менее каждый медик знает – пока кесарево сечение не стало практически конвейерной, отработанной и безопасной операцией, многие тазовые роды всё-таки складывались. И в акушерских учебниках говорится, что роды в тазовом предлежании вполне могут пройти совершенно естественным – более того, даже идеальным – образом!

Заранее знать, как и что сложится в родах (любых, не только тазовых), невозможно. Нельзя узнать заранее, какие будут осложнения. Но постепенно определились ситуации, где тазовыми точно лучше не рисковать – то есть имеющиеся риски заведомо больше потенциальных плюсов естественных родов.

Во-первых, опытным путём выведено: оптимальные шансы на естественные роды именно при чистом ягодичном предлежании, то есть ни пяток, ни коленок на выходе образоваться не должно – в чистом виде попа, когда ребёнок поднял ножки к лицу. Потому что такое положение больше всего похоже на головное предлежание, когда округлая часть – пусть и не голова – давит на выход.

Во-вторых, таким же практическим образом определено следующее правило – роды в тазовом предлежании идут хорошо, когда происходят идеально с точки зрения течения самого процесса. То есть: начало в срок, некрупный ребёнок, гармоничное и координированное протекание, внятная наглядная динамика раскрытия, отсутствие раннего дородового излития вод и длинного безводного периода.

Резюме: в ситуации тазового предлежания шансы на нормальное, гармоничное рождение имеются только в том случае, если всё идёт как по маслу – легко и без каких-либо запинок.

Почти сто лет назад, в конце двадцатых годов прошлого века, отечественная акушерская наука дошла до той формы медицинской помощи в тазовых родах, которая описана во всех учебниках как пособие по Цовьянову: оно предполагает тотальный контроль за тем, как осуществляется выход. В момент рождения присутствуют два доктора, две акушерки, на всякий случай – реанимация, и все должны оставаться предельно сосредоточенными, постоянно удерживая ребёнка в фокусе самого пристального внимания. С момента врезывания ягодичек доктор обязан делать всё, чтобы не разогнулись ножки и шло динамичное продвижение.

Показаны эпизиотомия и введение расслабляющих препаратов: на первый взгляд, справедливо и обоснованно. В тазовых родах опасаются двух капитальных осложнений – запрокидывания ручек и задержки головы, когда выходят ягодички, потом всё тело, а голова остаётся внутри. В этот момент, если возникает какая-либо задержка и голова не может быстро родиться, ребёнок