— Я привела новенькую, — ответила она. —Проследи, чтобы она получила не меньше удовольствия, чем я.

Извращенец поцеловал меня с той же почтительностью изаверил, что он всегда к моим услугам. Я тепло поблагодарила его, и мы пошлиосматривать сераль.

Каждая из четырех главных комнат предназначалась дляопределенной категории страстей. В первой можно было предаваться самым простым,скажем, мастурбации и совокуплению в разных формах. Вторая представляла собойарену для телесных наказаний и прочих жестоких утех. Третья служила для болееутонченных жестокостей, четвертая — для убийств. Но поскольку любой обитательмог заслужить заточение, порку или даже смерть, были предусмотрены должноститюремщиков, кнутобоев и палачей. Члены Братства обоего пола допускались в обасераля: * мужской и женский. Когда мы вошли, многие обитатели были свободны иожидали мучителей в своих комнатах. Клервиль открыла несколько дверей ипоказала мне по-настоящему очаровательные экземпляры; они были одеты в газовыеплатьица, волосы их были украшены цветами, л все приветствовали нас, склонившисьв глубоком реверансе. Я без промедления набросилась на одно прелестное созданиелет шестнадцати и уже занялась ее грудью и влагалищем, как вдруг Клервильвыговорила мне за чересчур деликатное обращение с девочкой.

— Что ты церемонишься с этой шлюхой? — недовольносказала она. — Она не заслуживает даже такой чести, что ты к нейприкасаешься. Приказывай, и она будет повиноваться.

Я сразу переменила тон и тут же почувствовала слепоеповиновение. Мы прошли в другие комнаты и всюду встречали одно и то же: очарование,красоту и слепое подчинение.

— Знаете, — сказала я своей подруге, — мнекажется, мы должны оставить о себе память.

Эта мысль пришла мне в тот момент, когда мы находились вкомнате, где тринадцатилетняя девочка, прекрасная, как сама Любовь, в продолжениечетверти часа своим трепетным язычком старательно обрабатывала мне вагину ианус. Ее я и выбрала в жертву; мы позвали кнутобоя, дуэнья отвела девочку вспециальную комнату для пыток, где ее крепко привязали, и кнутобой со знаниемдела принялся истязать изящное тело, а мы с Клервиль ласкали друг друга илюбовались, как с него ручьями стекала кровь. Скоро моя подруга заметила, чтоорган нашего помощника достаточно отвердел, вставила его в свой раскрывшийсябутон и велела мне пороть самого кнутобоя до крови; он возбуждался все сильнеес каждым моим ударом, потом оставил Клервиль, чтобы овладеть мною. Послекороткого отдыха мы вновь, теперь все вместе, продолжили экзекуцию и превратиливсю заднюю часть нашей потерявшей сознание жертвы в нечто невероятное, так чтона следующий же день ее отправили в госпиталь. Затем мы перешли в мужскойсераль.

— А что ты здесь собираешься делать? —поинтересовалась моя подруга.

— Буду развлекаться до изнеможения. — отвечалая, — Больше всего мне нравится сжимать в руке мужской орган и сдаиватьсперму, собирать ее в ладонь… Особенно люблю смотреть, как она вырывается изкрохотного отверстия, люблю ощущать ее на своем теле, купаться в ней…

— Ну что ж, — сказала Клервиль, — поступайкак хочешь; что до меня, я предпочитаю более острые блюда. Давай сделаем так:ты знаешь, что я терпеть не могу, когда член извергается у меня внутри, но темне менее могу допустить его в свою куночку погреться, поэтому, когда онхорошенько распалится, я передам его тебе, кстати, ты избавишься тем самым отутомительных предварительных упражнений.

— Отличная мысль!

Мы расположились в первой из четырех комнат и вызвалипятнадцать молодцов в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, выстроили их вшеренгу перед собой и начали принимать, лежа на кушетке, соблазнительные ивызывающие позы. Самый неоснащенный из мальчиков имел орган сантиметроввосемнадцать в длину и двенадцать в обхвате, а самый внушительный член имелсоответственно двадцать пять и восемнадцать сантиметров. Юноши, возбужденныенашими прелестями, подходили по одному; первой принимала их Клервиль и,позабавившись некоторое время, передавала в мои руки. Я заставляла ихизвергаться себе на грудь, в промежность, на ягодицы, на шею и лицо; дойдя дошестого, я ощутила настолько невыносимый зуд в заднем проходе, что с этогомомента все эти великолепные образчики человеческой плоти, извлекаемые извлагалища Клервиль, немедленно оказывались в моем анусе: таким образом онинаполнялись энергией в ее вагине и сбрасывали эту энергию в моих потрохах. Мы постепенноускоряли ритм, помощники наши трудились из последних сил, но как говорится,аппетит приходит во время еды, и ничто не сравнится по мощи с темпераментомвозбужденной женщины: это — нечто вроде вулкана, который клокочет еще сильнеепри каждой попытке успокоить и погасить его. Нам пришлось вызватьдополнительные силы — прибыла свежая партия из восемнадцати копьеносцев, и наэтот раз мы поменялись ролями: теперь члены, кстати, выгодно отличавшиеся отпредыдущих, которые мы успели превратить в безжизненные лоскуты, воспламенялисьв моем влагалище и испускали дух в заднем проходе моей подруги и наставницы; мыобе в один голос стонали от удовольствия, мы настолько увлеклись, что не раз вовремя этого второго акта случалось так, что установленный порядок нарушался, ив одно и то же время в обоих наших отверстиях оказывалось по члену, а несколькодругих извергались вокруг нас. Когда, в конце концов, мы поднялись на ноги,измазанные спермой с головы до ног, оставив мокрую, в желтых разводах кушетку,похожие на Мессалину, встающую со скамьи после безумных утех с гвардейцамиидиота Клавдия, мы насчитали, что каждая из нас испытала не менее восьмидесятипяти оргазмов.

— Теперь у меня невыносимо чешутся ягодицы, —заявила Клервиль. — После таких обильных излияний я всегда испытываюнепонятную потребность в порке.

Я призналась, что меня одолевает то же самое желание.

— Надо бы вызвать парочку кнутобоев.

— Лучше четверых, — сказала я, — потому чтомою жопку нынче вечером придется прямо-таки изрубить на мелкие кусочки.

— Погоди, — остановила меня Клервиль и, кивнувголовой явившемуся на зов человеку, добавила: — Возможно, сейчас придумаемчто-нибудь поинтереснее.

Она подошла к прибывшему и о чем-то тихо переговорила с ним;он улыбнулся и велел кнутобоям связать нас. Нас быстро и крепко связали иначали пороть, а распорядитель в это время массировал свой орган и водил им поягодицам наших истязателей; когда показалась кровь, мы предоставили им своивлагалища, и эти внушительного вида молодцы с устрашающими членами совокупилисьс каждой из нас по два раза.

— Ну а теперь в благодарность за мою помощь, —сказал распорядитель, — прошу вас подержать одного из этих типов, пока япрочищу ему задницу.

Он приготовил свой орган, вогнал его в мускулистый задкнутобоя и совершил с ним впечатляющий акт; тем временем его самого поролиостальные, а мы, на седьмом небе от блаженства, сосали по очереди их члены.