— В склепе; мы все трое спустимся туда, вы непредставляете себе, как меня возбуждают останки моей жертвы.

Мы спустились в усыпальницу, зажгли свечи, и не успелКорделли приподнять покрывало, закрывавшее то, что осталось от его несчастнойдочери, как член его зашевелился, Дюран натерла его мошонку какой-то мазью,помассировала орган, я подставила ему свой зад, он пощекотал пальцем отверстие,поцеловал меня в губы, и эрекция завершилась.

— Пусть эта юная синьора соблаговолит лечь вгроб, — неожиданно сказал он, — и позволит завернуть себя в саван, амы поднимемся в часовню и ненадолго прикроем склеп плитой. Только таким образомя смогу испытать извержение,

Дюран вопросительно взглянула на меня; мой ответ не заставилсебя ждать.

— Мы неразлучны, синьор, — заявила я, —поэтому вам придется ненадолго закрыть нас здесь обеих.

— Неужели ты до сих пор не веришь мне, Жюльетта, —покачала головой Дюран. — Тогда поднимайся наверх вместе с синьоромКорделли, а я останусь здесь. И учти, только в твои руки и вверяю себя.

Меня охватила настоящая паника. Я боготворила Дюран ипонимала, что даже малейшее недоверие с моей стороны обратится В клин, вбитыймежду нами. Насколько велика опасность, что они похоронят меня заживо? Правда,можно рассчитывать на возвращение могильщика. А если ничего не случится, есливсе обойдется… Как безгранична будет тогда вера в мою новую подругу! Как мнебудет с ней спокойно и надежно!

— Чепуха, — небрежно бросила я, — и чтобыдоказать тебе, любовь моя, что у меня нет никаких сомнений на твой счет, яостаюсь здесь. Делайте свое дело, Корделли, но за это я потребую тысячуцехинов.

— Вы их получите, — пообещал торговец, — ящедро вознаграждаю послушание.

Из гроба вытащили останки, я забралась туда, и Корделлизавернул меня в саван.

— Ах, какой прекрасный труп, — опять произнес онсвое жуткое заклинание, потом несколько раз поцеловал мне задний проход,несколько раз обошел вокруг гроба, после чего вместе с Дюран поднялся по крутымкаменным ступеням, ведущим в часовню.

Не скрою, что смертельный озноб пронзил меня до мозгакостей, когда я услышала, как с глухим стуком опустилась на свое место тяжелаяплита. Что же будет? Такая мысль билась у меня в висках, когда я, совершеннобеспомощная, лежала в полной темноте, оказавшись во власти двух отъявленныхзлодеев. Куда же ты завело меня, безоглядное мое распутство!

Но очевидно, судьбе было угодно устроить мне это тяжкоеиспытание.

Моя тревога превратилась в безнадежное отчаяние, когда шумнаверху возвестил о том, что Корделли разбирает баррикады в часовне, и когдапосле этого наступила жуткая тишина.

Теперь все кончено, подумала я и перестала чувствовать своесердце. Коварная Дюран предала меня. Все мое тело, от затылка до лодыжек,покрылось холодным потом. Собрав остатки мужества, я начала рассуждать так:успокойся и не поддавайся панике, ведь ты не совершила никакого добродетельногопоступка, за который судьба может покарать тебя; ты была и осталась порочной,поэтому у тебя нет причин бояться.

Мои тягостные мысли прервал стон, возвестивший об оргазмеКорделли, потом подняли камень, и через мгновение надо мной склонилась Дюран.

— Все в порядке, мой ангел. Ты свободна и можешьполучить свою тысячу цехинов. Надеюсь, больше ты не будешь подозревать меня?

— Никогда! — искренне воскликнула я. —Никогда в жизни! Прости меня за этот безрассудный порыв, причиной которогоскорее был Корделли, а не ты. Только поскорее уйдем отсюда, я едва незадохнулась в этой могиле.

На плите темнела лужица спермы, оставленная Корделли, а онсам, смертельно уставший, сидел на ступенях алтаря. В эту минуту появилсямогильщик, Корделли расплатился с ним, и мы вышли из храма. Остаток ночи Дюранпожелала провести в моей постели.

— Этот эпизод навеки связал нас друг с другом, —сказала я подруге, — он стал печатью, скрепившей наше взаимное доверие.Теперь-то мы никогда не расстанемся.

— Я же говорила тебе, — улыбнулась Дюран, —что вместе мы причиним людям много зла.

— А что, если бы на моем месте была другая женщина?Неужели она так бы и осталась в склепе?

— Непременно. Кстати, Корделли предлагал мне две тысячицехинов, если я соглашусь оставить тебя в этой яме.

— Тогда надо найти для него хорошенькую девицу ипопросить его повторить это представление.

— У тебя уже есть такая.

— Кто же она?

— Элиза.

— Как ты безжалостна к моим служанкам! Наверное, это иесть ревность?

— Нет, но я не хочу, чтобы возле тебя был еще кто-то ичтобы ты подумала, что этот кто-то любит тебя больше, чем я. К тому же, разветебе не надоела эта стерва? Я оставлю тебе другую, зачем тебе две служанки? Явполне могу заменить вторую, если уж ты не можешь заснуть, пока тебя не обнимутдве лесбиянки.

— Твой план меня возбуждает, но все-таки в нем естьчто-то мерзкое.

— Но это лишний раз говорит в его пользу, — тут жевставила Дюран, — ибо большие удовольствия рождаются, когда мыпреодолеваем отвращение. Позови ее, мы развлечемся с ней и во время ласкмысленно приговорим ее к смерти; я безумно люблю такие коварные шуточки.

— Ах, Дюран, ты меня сделаешь настоящей львицей изаставишь совершать немыслимые злодеяния.

— Скажи лучше, что я готовлю для тебя немыслимыенаслаждения.

Появилась Элиза, прекрасная как всегда — живой образ Любви;она послушно легла между нами, и Дюран, которая до сих пор видела ее толькомельком, с удовольствием принялась ласкать девушку.

— Клянусь честью, это настоящий вулкансладострастия, — сказала злодейка, целуя Элизу. — Положи ее на себя,Жюльетта, пусть она щекочет тебе клитор, пока я буду ее содомировать. Ого,какой обольстительный зад, как будет рад наш коммерсант, увидев этинесравненные полушария!

И блудница, пощекотав язычком притаившуюся между ними норку,вставила в нее свой хоботок.

— Сегодня я двенадцать часов кряду занималась телеснымиутехами, — сказала она, — и, казалось бы, должна была утомиться, ноне тут-то было: я чувствую себя так, будто отдыхала весь день.

— Представь себе, я тоже, — шепотом призналасья. — Это, наверное, наш замысел так благотворно действует на нас,Дюран. — После чего я удвоила свои ласки, Дюран живее заработала своимклитором, и наша служанка первой испытала извержение. Почувствовав судорожныеспазмы девушки, моя подруга резко отстранилась от нее и обрушилась на бедняжкуза то, что та помешала ей своим оргазмом.