— Мне должно быть назначено, — произнёс Аркадий. — Немиров, Аркадий Петрович.

Недолгое изучение журнала и медработница кивнула.

— Сто двенадцатый кабинет, — сообщила она. — Это по коридору направо.

Идти было недалеко, буквально вторая дверь. На двери было написано Н. Ф. Гамалея.

«Это ведь тот самый Гамалея, в честь которого потом в Москве институт назовут…» — подумал Аркадий.

Постучав в дверь, он дождался, пока не донесётся «войдите», после чего вошёл.

Кабинет выделялся огромным количеством книг — из-за переполненных книжных шкафов было не видно стен. Под окном стоял письменный стол, очень аккуратно прибранный, за которым сидел коротко стриженый пожилой мужчина, носящий ухоженную бороду с усами, а также пенсне на цепочке.

— А вы, должно быть, Аркадий Петрович Немиров, — сразу же опознал Немирова Николай Фёдорович. — Приветствую.

— Здравствуйте, — улыбнулся Аркадий. — А как вы поняли, что это именно я?

— Во-первых, ко мне нечасто напрашиваются на приём офицеры, — сдержанно улыбнулся Гамалея. — А во-вторых — вашу фотографию я видел в «Петроградских ведомостях» — вы, если я правильно помню, получили георгиевское оружие за какие-то ратные подвиги.

— Хм… — хмыкнул Аркадий. — У вас отличная память.

— Проходите, садитесь, — указал Гамалея на стул. — Евсей Максимович отрекомендовал вас как человека, владеющего потенциально ценными идеями.

— С тем и пришёл, — кивнул Немиров и сел на стул для посетителей.

— Итак? — отложил Николай Фёдорович книгу на стол.

— Всё началось очень давно, — заговорил Аркадий. — Как-то я услышал о свойствах отдельных видов плесени останавливать или замедлять воспалительные процессы…

Им была рассказана заранее заготовленная легенда. Она была почти такой, какую он рассказал Патрику. В этот раз он расширил легенду якобы проведёнными любительскими экспериментами.

— … и в справочнике плесневых грибов я обнаружил уже виденный мною гриб — пенициллинум нотатум, — закончил Аркадий.

— Я почти не сомневаюсь, что они токсичны для организма, — произнёс Гамалея.

— И вот, в связи с этим, мне пришла мысль — а что, если это не грибы сами по себе уничтожают бактерии? — улыбнулся Аркадий. — Вдруг, там есть какое-то вещество, выделяемое этими грибами? Что, если некоторые плесневые грибы, подобно нам, применяют химическое оружие? И что, если это вещество можно выделить?

— Любопытная теория, — покивал Гамалея. — И интересная история. Возможно, вам нужно было идти учиться на микробиолога — с такой-то страстью к исследованию микроскопических форм жизни…

— Вы готовы заняться этим исследованием? — спросил Аркадий. — Если дадите принципиальное согласие, я обязуюсь проспонсировать вас. Допустим, выдам две тысячи рублей, золотом. Если вы сумеете обнаружить это вещество, а затем исследовать его…

— Почему вы уверены, что это вещество вообще есть? — нахмурил брови Гамалея.

— Я долго думал — а как бы я, на месте этой плесени, уничтожал враждебные формы жизни? — усмехнулся Аркадий. — Мои весьма ограниченные познания в микробиологии и микологии не позволяют мне понять — а как они вообще друг друга убивают?

— А это, Аркадий Петрович, очень интересный и правильный вопрос, — вздохнул Николай Фёдорович. — К сожалению, современная наука не может дать внятного ответа на этот вопрос. Есть антагонизм между микроорганизмами, примером чему служат открытия Пастера. Дрожжи вырабатывают этиловый спирт, который уничтожает присутствующие в среде бактерии — так среда освобождается от конкурентов и дрожжи могут размножаться спокойно. Но это не объясняет, как борются друг с другом бактерии.

— Дрожжи же ведь тоже грибы, — произнёс Немиров. — Можно ли допустить, что у других грибов выработались альтернативные способы освобождения среды от конкурентов? Микробы, как я понимаю, для грибов нежелательны, поэтому они вынуждены были, в ходе эволюции, выработать себе химическое оружие.

— Интересное суждение, — улыбнулся Гамалея. — Две тысячи рублей золотом?

— Могу дать и пять тысяч, если вы считаете, что двух тысяч недостаточно, — пожал плечами Аркадий. — Но пять — это верхний предел. Больше нежелательно — мне ещё запасы стрептоцида пополнять…

— Вот стрептоцид — великолепнейшее открытие, — произнёс Николай Фёдорович. — Он показывает чудеснейшие результаты, но самое главное — его можно давать пациенту внутрь, что уже не раз избавляло пациентов от бактериемии. Я думаю, именно в этом направлении следует двигаться всем заинтересованным исследователям. Перспективы невероятные и даже не сомневайтесь — тысячи исследователей по всему миру уже занимаются этим. Нас, несомненно, ждут великолепнейшие открытия, в самом ближайшем будущем.

То, что новости о чудодейственном препарате, просочились за кордон и там началось невероятное возбуждение — это уже состоявшийся факт. В разных странах стрептоцид запатентовали уже десяток раз и производство налаживается везде, где только есть возможность.

В Великобритании часть химической промышленности перешла на производства лекарства — там в правительстве уже давно не сидят дураки, поэтому выработке стрептоцида придали стратегическое значение.

В Германской империи, несмотря на то, что Вильгельм II тот ещё субъект, тоже оперативно среагировали и уже вовсю производят новое лекарство, которое начало встречаться в индивидуальных пакетах убитых солдат.

Французская республика тоже не проспала, но масштабы производства там, почему-то, меньше. Возможно, просто химия хуже или поняли всё не до конца.

Больше всего радовало Аркадия то, что теперь точно не забудут и не потеряют. Стрептоцид, рано или поздно, доберётся до самых дальних уголков планеты и спасёт миллионы людей. Но всегда есть место для стремления к лучшему.

— Тем не менее, я бы хотел, чтобы именно вы занялись исследованием этого вопроса, — произнёс Аркадий. — И тогда я завтра же передам вам названную сумму. И если окажется, что я прав, то вы просто обязаны будете выработать способ выделения искомого вещества.

— Деньги лично мне можете не передавать, — погладил бородку Гамалея. — Три тысячи рублей передайте приютам для беспризорников, а две тысячи подарите этому институту. Так эти деньги будут потрачены с большей пользой.

— Тогда я увеличиваю сумму до шести тысяч, — произнёс Аркадий. — Тысяча — это исключительно вам. Если вас не будут отвлекать бытовые проблемы, то вы будете работать продуктивнее.

— Я не могу сказать, что меня отвлекают бытовые вопросы, — поморщился Гамалея.

— И всё же, так будет надёжнее, — настоял Аркадий. — Всякий труд должен оплачиваться.

— Хорошо, я согласен, — произнёс Николай Фёдорович. — Но остальную сумму…

— Даже не сомневайтесь, я всё сделаю, — заверил его Аркадий. — Когда вы