Так, например, Беатрис понятия не имела, кто основалРивербенд, и не сомневалась, что идея строительства особняка на Первой улицепринадлежала Джулиену. Что же касается семейных преданий о призраках икошельках, всегда полных золота, то она верила в них разве что в детстве. Еемать родилась в доме на Первой улице и впоследствии рассказывала о нем поистинеужасные вещи. (Элис Мэйфейр приходилась второй по старшинству сестрой ДорогушеМилли, которая, как известно, была последним ребенком Реми Мэйфейра;следовательно, мисс Милли, как все ее называли, была родной тетей Беатрис.)Однако Элис покинула особняк в семнадцать лет и вышла замуж за ОлдричаМэйфеира, правнука Мориса Мэйфеира, а Олдричу не нравились какие-либо разговорыи воспоминания об этом доме.

– Мои родители хранили в памяти много тайн, но редкокогда ими делились, – пожаловалась Беатрис. – Сейчас, когда отцу ужеза восемьдесят, он едва ли что-то помнит, а мать по-прежнему предпочитаетмолчать. Сама же я, как вы знаете, замужем не за Мэйфейром, и моему супругувообще ничего не известно об истории нашей семьи.– (Примечание: муж Беатрисскончался от рака горла в семидесятых годах.) – Мэри-Бет я не помню. Мнебыло всего два года, когда она умерла. Правда, у меня есть несколько снимков,сделанных на одной из общесемейных встреч. Там я вместе с другими детьмиМэйфейров сижу у ног Мэри-Бет. А вот Стеллу я помню хорошо. Я ее очень любила.

Как жаль, что я не имею возможности бывать в особняке. Вотуже много лет я не навещала тетю Милли. Она милая, добрая, но, по правдеговоря, толком не понимает даже, кто я такая. Приходилось ей каждый разобъяснять, что я дочь Элис и внучка Реми. Она на какое-то время запоминала, апосле опять приходилось повторять все сначала. Да и Карлотта меня не жалует.Она вообще не любит визитеров. Это ужасная женщина. Фактически она уничтожилаособняк. Лишила его жизни. И что бы ни говорили другие, вина лежит полностью наней.

– Вы верите в то, что в доме обитает призрак, что там,возможно, присутствует некое зло?…

– О, это Карлотта, – перебила меня Беатрис. –Она воплощенное зло. Знаете, если вас интересует в первую очередь этот вопрос,очень жаль, что вам не удалось встретиться в свое время с Амандой ГрейдиМэйфейр, женой Кортланда. Она давно умерла. Вот она верила в реальностьпоистине фантастических вещей. Однако на самом деле все это было… забавно. Всвоем роде. Аманда говорила, что именно поэтому ушла от Кортланда. По еесловам, он знал, что дом находится во власти призраков. И даже мог видеть их иговорить с ними.

Меня всегда поражало, как может взрослая женщина всерьезверить, что такое возможно. Но Аманда была уверена в существовании какого-тосатанинского заговора. Насколько я могу судить, причиной всему неосторожностьСтеллы – какой-то ее просчет. И все же Стелла отнюдь не была злонамеренной, иее ни в коем случае нельзя называть колдовской королевой. Да, она ложилась впостель со всеми подряд, но если это колдовство, то половину населения НовогоОрлеана следует сжечь на костре.

Наша беседа еще долго текла в том же духе, становясь всеболее непринужденной, по мере того как Беатрис понемногу насыщалась и куриласвой «Пэлл-Мэлл».

– А Дейрдре просто слишком сексуальна, –продолжала она, – это единственный ее недостаток. Всю жизнь ее самымвозмутительным образом прятали и ограждали от всего и от всех. Стоит ли удивляться,что она бросается в объятия незнакомых мужчин. Вся надежда на Кортланда – ондолжен позаботиться о ней. Он теперь почтенный старейшина нашего семейства. И,несомненно, единственный, кто способен противостоять Карлотте. Вот уж ктонастоящая ведьма! При виде ее у меня мурашки бегают по телу. Необходимокаким-то образом забрать от нее Дейрдре.

На самом деле до меня уже доходили слухи о каком-томаленьком университете в Техасе, куда Дейрдре, возможно, уедет осенью. Кажется,Ронда Мэйфейр, правнучка сестры Сюзетты Марианны (Марианна приходилась тетейКортланду), вышла замуж за молодого человека из Техаса, который преподавал внебольшом, но очень дорогом пансионе. Фактически это была школа для девочек смножеством традиций, существовавшая на весьма щедрые пожертвования, позволявшиеоборудовать ее в соответствии со всеми требованиями к такого рода учебнымзаведениям. Вопрос был лишь в том, отпустит ли Дейрдре эта «ужасная» Карлотта.«Вот уж кто настоящая ведьма!»

А Беатрис тем временем все продолжала сплетничать оКарлотте, критикуя ту за все подряд, начиная от манеры одеваться (слишком ужделовой стиль) и заканчивая манерой говорить (чересчур сухая). И вдруг онанаклонилась ко мне через стол и спросила:

– Вам ведь известно, что эта ведьма убила ИрвинаДандрича?

А вот этого я не только не знал, но даже не слышал ималейшего намека на что-либо подобное. В отчетах за 1952 год было лишь сказано,что днем, приблизительно в начале пятого, Ирвин Дандрич скончался от инфаркта всобственной квартире. О том, что у Дандрича больное сердце, было известно всем.

– Я разговаривала с ним! – Беатрис была исполненасознания собственной значимости и явно довольна произведенным эффектом. –Я разговаривала с ним в день его смерти! Он сказал, что звонила Карлотта иобвиняла его в том, что он шпионит за членами семьи. А потом она заявила: «Чтож, если вам так хочется узнать о нас как можно больше, приходите сюда, наПервую улицу. И я поведаю вам гораздо больше, чем вы хотели бы услышать». Язапрещала ему туда идти, предупреждала, что она подаст на него в суд илисделает с ним нечто ужасное. Ведь после смерти Стеллы она совсем с ума сошла.Но он и слушать не хотел. «Я должен увидеть этот дом, – заявил он. –Должен увидеть все собственными глазами. Насколько мне известно, после смертиСтеллы ни один посторонний не переступал его порога». Тогда я заставила еготвердо пообещать, что он позвонит мне сразу же после возвращения домой. Но онтак и не позвонил. И в тот же день умер. Карлотта отравила его. Я уверена. Онадала ему какой-то яд. А когда его нашли мертвым, все решили, что это инфаркт.Она отравила его, но сделала это так, что он смог еще добраться до дома иумереть в собственной постели.

– Но откуда в вас такая уверенность? – спросил я.

– Просто нечто подобное происходит уже не впервые.Дейрдре говорила Кортланду о каком-то мертвеце, лежащем в мансарде дома наПервой улице. Да-да! О покойнике!

– Кортланд вам об этом сказал? Беатрис мрачно кивнула.