– Он вернется, – дрожа всем телом, прошепталаДейрдре. – Он непременно вернется. Он всегда возвращается.

– Быть может, только вам под силу изгнать его, –сказал я. – Вам, и никому другому.

– О да, она говорит то же самое, она всегда этоговорила: «Не смотри на него, не разговаривай с ним, не позволяй емудотрагиваться до тебя!» Но он всегда возвращается и не спрашивает моегоразрешения. И…

– Я слушаю.

– Когда мне одиноко, когда мне грустно…

– Он всегда оказывается рядом.

– Да, он всегда рядом.

Девушка была в полном отчаянии. Я должен был срочно что-топредпринять.

– А когда он приходит, Дейрдре?… Я хочу спросить, чтопроисходит, когда он появляется и вы не гоните его, позволяете ему статьвидимым… Что потом?

Она смотрела на меня с болью и изумлением.

– Вы сами не понимаете, что говорите.

– Я знаю, что любая борьба с ним буквально сводит вас сума. Но что происходит, если вы не пытаетесь ему противостоять?

– Я умираю, – ответила она. – И весь мирвокруг умирает – остается только он.

Она провела тыльной стороной ладони по губам.

«Сколько же лет она так страдает и мучается! –подумалось мне. – Как она беспомощна, как напугана и… как сильна духом!»

– Да, мистер Лайтнер, вы правы – я очень боюсь, –подтвердила она, словно прочитав мои мысли. – Но я не собираюсь умирать –я намерена бороться с ним. И победить. Вы покинете меня. И мы никогда больше невстретимся. Никогда впредь я не произнесу его имени, не взгляну на него, непозову… И он наконец оставит меня в покое. Исчезнет из моей жизни. И найдеткого-нибудь другого, кто согласится видеть его… Кого-нибудь… чтобы отдать своюлюбовь…

– Он любит вас, Дейрдре?

– Да, – едва слышно шепнула она.

Уже темнело, и я не мог отчетливо видеть выражение ее лица.

– Чего он хочет, Дейрдре? – спросил я.

– Вы знаете чего. Ему нужна я. Так же как и вам. Потомучто я помогаю ему достичь цели. – Достав из кармана маленький платочек,она приложила его к носу. – Это он предупредил меня о вашем приходе. Апотом произнес какие-то странные слова – я в точности их не запомнила. Но онипрозвучали как нечто вроде проклятия: «Я буду пить вино и есть мясо, я будупо-прежнему ощущать тепло женщины даже тогда, когда от него не останется икостей».

– Мне уже доводилось слышать эти слова, – сказаля.

– Уходите, прошу вас, – взмолилась Дейрдре. –Вы очень хороший человек. И вы мне нравитесь. А потому я не хочу, чтобы онпричинил вам вред, и запрещу ему делать это…

Она смущенно замолчала.

– Дейрдре, я уверен, что в силах вам помочь…

– Нет!

– Но если вы действительно решили противостоять ему, ямогу помочь. В Англии есть люди, которые…

– Нет!

– Если я вам все же понадоблюсь, позвоните,пожалуйста, – после короткой паузы произнес я.

Она ничего не ответила. Видя, до какой степени она измотананашей беседой, чувствуя ее безграничное отчаяние, я смирился с поражением, ибоне посмел и дальше причинять ей боль. Я лишь сообщил, где остановился вДентоне, добавив, что пробуду в городе еще день и если от нее не будет никакихвестей, то уеду. Бросив тревожный взгляд в сторону о чем-то шептавшихсязарослей бамбука, я про себя отметил, что темнота вокруг нас сгущается, а взаброшенном саду нет ни одного фонаря…

– Но относительно нас ваша тетя ошибается, – вновьзаговорил я, хотя отнюдь не был уверен, что Дейрдре меня слушает. Маленькийклочок неба над нашими головами казался совсем белым. – Мы хотимрассказать вам все, что нам известно, и передать то, чем обладаем. Да,действительно, мы беспокоимся и тревожимся о вас, потому что вы необыкновеннаяличность, но, поверьте, вы интересуете нас гораздо больше, чем он. Почему бывам не приехать в наш дом в Лондоне и пробыть там столько, сколько захотите? Мыпознакомим вас с другими людьми, которым доводилось видеть нечто подобное иуспешно бороться с такими явлениями. Мы поможем вам. И кто знает, быть может,нам удастся заставить его уйти. Если же вы решите уехать, мы готовы в любоймомент помочь вам в этом.– (Дейрдре по-прежнему молчала.) – Вы знаете, чтоя говорю правду, а я знаю, что вы это знаете.

Я взглянул на Дейрдре, боясь увидеть выражение боли и мукина ее лице. Но она вновь сидела, безвольно уронив руки на колени, и сквозьслезы безучастно смотрела на меня невидящим взглядом. А за ее спиной буквальновплотную стоял он, пристально глядя на меня карими глазами.

Я невольно вскрикнул и вскочил на ноги.

– Что случилось? – Дейрдре в ужасе бросилась в моиобъятия. – Да скажите же, в чем дело!

Он исчез. Порыв теплого ветра всколыхнул листья бамбука. Ивсе… Вокруг царил полумрак, сквозь который едва проступали очертания близкостоявших деревьев. Воздух постепенно остывал, словно кто-то захлопнул дверцугорячей печи.

Закрыв глаза, я изо всех сил прижал к себе Дейрдре и сталуспокаивать ее, пытаясь унять собственную дрожь. Одновременно я старался вовсех подробностях запечатлеть в памяти только что увиденную картину:исполненного злобы молодого мужчину, с холодной улыбкой стоящего позадиДейрдре, одетого в темный, несколько чопорный костюм, лишенный каких-либодополнительных деталей, как будто всей имевшейся в его распоряжении энергии хватилолишь на то, чтобы продемонстрировать сверкающие во тьме глаза, белоснежные зубыи сияющую бледную кожу. Иными словами, это был именно тот человек, описаниекоторого я слышал уже от многих.

Дейрдре в панике прижала руки ко рту и судорожно сглатывала,словно стремясь подавить душившие ее рыдания. Потом резко отпрянула от меня ибросилась бежать вверх по заросшим ступеням в сторону тропинки.

– Дейрдре! – окликнул я.

Однако она уже скрылась во тьме. Какое-то время я еще могразличить светлое пятно ее платья, мелькавшее среди деревьев, но вскоре исчезлои оно вместе со звуком быстро удалявшихся шагов.

Оставшись в одиночестве посреди заброшенного ботаническогосада, я вдруг испытал такой смертельный страх, что рассердился на самого себя,и пошел следом за Дейрдре, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, но все жеступая нарочито медленно, спокойным, размеренным шагом. Наконец вдалипоказались огни общежитий университета и до меня донесся шум движения на шоссеи ведущих от него к университету дорогах. Только тогда я вновь смог ощутитьсебя в безопасности.