– Мистер Лайтнер, – шепотом произнесла она. –Я ничего не хочу слышать об этом. Более того, я стремлюсь забыть даже то, чтосама знаю. Я приехала сюда, чтобы освободиться от всего этого.

– Понятно…

Что еще мог я в тот момент ответить? Я чувствовал, чтоДейрдре понемногу успокаивается, в то время как меня охватила полнейшаярастерянность.

– Мистер Лайтнер… – На этот раз паузу прервалаДейрдре. Голос ее звучал ровно, однако в нем явственно ощущалосьволнение. – Мистер Лайтнер, тетя говорит, что вы проявляете повышенноевнимание к нашей семье, потому что считаете, что мы не такие, как все остальныелюди. Что вы из чистого любопытства готовы заставить нас творить зло. Нет-нет,поймите меня правильно: она имеет в виду лишь то, что вы, постоянно упоминая озле и пороке, способствуете порождению и укреплению их в наших душах. Что вашиисследования возрождают к жизни злонамеренные устремления.

Прекрасные голубые глаза Дейрдре молили о понимании. И в тоже время весь ее облик был исполнен спокойного достоинства и удивительногохладнокровия.

– Точка зрения вашей тети мне вполне ясна, –сказал я.

Откровенно говоря, я был поражен. Поражен тем фактом, чтоКарлотта Мэйфейр знала не только, кто мы, но и чем занимаемся, пусть дажеотчасти. А потом я вспомнил о Стюарте. Он, несомненно, разговаривал с ней. Итеперь я имел тому доказательство. Эта и тысячи других мыслей теснились в моейголове.

– Вы в чем-то сродни спиритуалистам, мистерЛайтнер, – все тем же ровным, благожелательным тоном продолжилаДейрдре. – Они вызывают духов давно умерших предков и, несмотря на всесвои благие намерения, только укрепляют силу демонов, о которых на самом делемало что знают…

– Да-да, я отлично понимаю, о чем вы, поверьте, японимаю. Но мне хотелось лишь дать вам информацию, поставить в известность отом, что, если вы…

– Но все дело в том, что мне это не нужно. Я хочунавсегда забыть о прошлом… – Голос Дейрдре утратил прежнюю уверенность, внем чувствовалось, легкое замешательство. – Я решила никогда невозвращаться домой…

– Что ж, очень хорошо, – ответил я. – Теперьмне все ясно. Но… Сделайте одолжение, запомните мое имя. Вот моя визитнаякарточка с номерами телефонов. Постарайтесь запомнить их. И если я вампонадоблюсь… Если вы когда-нибудь будете нуждаться в моей помощи… Пожалуйста,позвоните.

Она взяла визитку, долго и внимательно изучала ее, а потомположила в карман.

А я вдруг поймал себя на том, что не могу оторвать взгляд отее огромных невинных голубых глаз и безуспешно пытаюсь выбросить из головымысли о скрытом под платьем прекрасном юном теле и великолепной груди. Напрячущемся в тени лице Дейрдре явственно читались печаль и сочувствие.

– Он дьявол, мистер Лайтнер, – прошепталаона. – Истинный дьявол…

– Но зачем же тогда вы надели этот изумруд,дорогая? – не выдержав, спросил я.

С легкой улыбкой Дейрдре коснулась рукой драгоценности, апотом крепко сжала ее в пальцах и резким движением оборвала цепочку.

– Только по одной причине, мистер Лайтнер. Это былсамый простой способ принести его сюда, то есть вам. Вот, возьмите.

Она слегка наклонилась ко мне и уронила кулон прямо мне вруки.

Я смотрел и не верил своим глазам: на моей ладони лежалзнаменитый изумруд Мэйфейров! И тут, даже не успев подумать, я неожиданно длясебя воскликнул:

– Но ведь он же убьет меня, мисс Мэйфейр! Он убьет меняи заберет обратно кулон!

– Нет! Он не сможет это сделать! – Дейрдресмотрела на меня и словно не видела; лицо ее при этом утратило всякоевыражение.

– Конечно же сможет, – ответил я, испытываябезмерный стыд за свои непроизвольно вырвавшиеся слова. – Дейрдре,пожалуйста, позвольте мне рассказать вам все, что мне известно об этомпризраке. Позвольте рассказать, что мне известно о тех других, кто, подобновам, способен видеть такого рода вещи. Ведь вы отнюдь не единственная. И недолжны бороться в одиночку.

– Боже мой, – едва слышно прошептала Дейрдре и намгновение закрыла глаза. – Нет, он не сможет, не сможет… – повторилаона, однако уже без прежней уверенности. – Я не верю, что он на такоеспособен.

– И все же я рискну, – сказал я. – Рискнувзять изумруд. Некоторые люди обладают, если можно так выразиться, собственныморужием. И я могу помочь вам понять, в чем состоит ваше. Тетушка не пыталасьэто сделать? Скажите, как мне поступить?

– Уезжайте! Пожалуйста, уезжайте! И никогда больше незаговаривайте со мной об этом!

– Дейрдре, а он способен заставить вас видеть его, еслисами вы того не желаете?

– Прекратите, мистер Лайтнер. Если я не буду вспоминатьо нем, не буду говорить о нем, если я откажусь смотреть на него, тогда,возможно, он…

– А каково ваше желание? Чего хотите вы – сами длясебя?

– Жизни, мистер Лайтнер. Нормальной жизни. Вы дажепредставить себе не можете, как много значат для меня эти слова. Я хочу жить,как живут все, как живут девочки, мои соседки, – хочу, чтобы у меня былиплюшевые медведи, хочу целоваться с мальчиками на заднем сиденье автомобиля… Вобщем, хочу просто жить.

Она выглядела такой расстроенной, такой несчастной, что исам я начал терять самообладание. А это было опасно. Очень опасно. Я не имелправа позволить себе расслабиться. И к тому же в руках моих до сих пороставался изумруд. Проводя большим пальцем по его граням, я отчетливо ощущалтвердость камня и исходящий от него ледяной холод.

– Простите меня, Дейрдре. Пожалуйста, простите. Явиноват, что потревожил вас. Нарушил ваш покой. Я так виноват…

– Мистер Лайтнер, можете ли вы прогнать его? Способныли вы, обыкновенные люди, заставить его уйти? Тетя говорит, что нет, что этопод силу только священнику. Но святой отец не верит в его существование. А безверы невозможно изгнать демона.

– Если я правильно вас понял, Дейрдре, он священнику непоказывается.

– Нет, – с горечью ответила она, и по губам еескользнула легкая улыбка. – Да и что толку, если бы он и показался? Ведьэто не какой-нибудь слабосильный демон, которого можно испугать и прогнать спомощью святой воды или молитв Святой Деве. Он только посмеется над ними.

Из глаз Дейрдре покатились слезы. Потянув за цепочку, онавзяла у меня ожерелье, размахнулась и швырнула его как можно дальше в кусты. Доменя донесся тихий всплеск – изумруд упал в воду.