– Бедняжка Дейрдре! Когда она рассказывает такиеистории докторам, те назначают ей шоковую терапию. А Кортланд заявляет, что унее галлюцинации. – Она покачала головой. – И в этом весь Кортланд!Он верит, что в доме обитают призраки, и даже беседует с ними. Но покойник вмансарде? Нет, это уж слишком! В это он ни за что не желает верить. – Онатихо рассмеялась, но потом вдруг вновь сделалась очень серьезной. – Но яготова поклясться, что все это правда. Мне припоминаются какие-то разговоры омолодом человеке, который пропал перед самой смертью Стеллы. Я слышала их многолет спустя. Сначала тетя Милли рассказала о нем моей кузине Анджеле. А позже ясама услышала ту же историю от Ирвина Дандрича. Юношу искала полиция. И частныедетективы. Ирвин сказал, что это был какой-то техасец, но приехал он из Англии.Провел ночь со Стеллой, а после вдруг исчез.

Об этом происшествии было известно еще одному человеку –Аманде. Во время нашей последней встречи в Нью-Йорке мы в очередной разобсуждали события прежних времен, и вдруг Аманда спросила: «А что ты думаешь остранном исчезновении того юноши?» Конечно, она связала все это с Корнелом – стем, который умер в отеле после визита к Карлотте. Говорю вам, она дает имкакой-то яд отложенного действия, поэтому они умирают не сразу, а ужевернувшись домой. Кстати, молодой техасец был кем-то вроде историка. Он приехализ Англии, но довольно много знал о прошлом нашего рода…

И вдруг до Беатрис дошло, что я тоже историк и тоже прибылиз Англии.

– Мистер Лайтнер, – с легким смешком произнеслаона, – вам следует быть очень осторожным.

Продолжая тихо смеяться, Беатрис выпрямилась и слегкаоткинулась на спинку стула.

– Возможно, вы правы, – ответил я. – Но ведьна самом деле сами вы во все это не верите – не так ли, мисс Мэйфейр?

Беатрис ненадолго задумалась.

– И да, и нет, – все с тем же тихим смехомответила она наконец. – По-моему, от Карлотты можно ожидать чего угодно.Но, по правде говоря, эта женщина слишком тупа и бесчувственна, чтобы кого-тоотравить. Тем не менее я много думала об этом, и такая мысль приходила мне вголову, особенно после смерти Ирвина. Он мне очень нравился. И он действительноумер сразу же после визита к Карлотте. Надеюсь, Дейрдре все же уедет учиться вТехас. И если Карлотта пригласит вас в особняк на чашку чаю, ни в коем случаене ходите.

– А относительно призрака… – начал я. (Должензаметить, что на протяжении всего нашего разговора мне редко удавалосьзакончить фразу – впрочем, в этом и не было нужды.)

– Смотря о каком призраке вы говорите. Там бродитпризрак Джулиена. Его видели все, однажды, кажется, даже я. Но есть ещепривидение, которое сбрасывает вниз лестницы с людьми. Этот вечный невидимка.

– Но разве нет там еще одного – того, которого всеназывают «тот человек»?

Она никогда не слышала такого выражения, но посоветовала мнепоговорить с Кортландом. Если он, конечно, согласится побеседовать со мной.Кортланд не любит, когда посторонние задают ему вопросы. Он живет в мире семьи.

На углу я посадил Беатрис в такси.

– Если вы все же будете разговаривать сКортландом, – сказала она на прощание, – не говорите ему о нашейвстрече. Он считает меня ужасной сплетницей. Но обязательно спросите его о томтехасце. Никогда не знаешь, что может рассказать Кортланд.

Как только такси отъехало, я позвонил Джулиетт Мильтон,нашей светской шпионке.

– Никогда даже близко не подходите к особняку, –приказал я ей. – Ни в коем случае лично не встречайтесь с КарлоттойМэйфейр. Больше никаких ленчей с Беатрис. Вы получите щедрое вознаграждение, имы поможем вам красиво выйти из игры.

– Но что я сделала? Что я такого сказала? Беатриснеисправимая болтунья. Она всем и каждому рассказывает эти истории. И яповторила лишь то, что фактически общеизвестно.

– Вы прекрасно справились с работой. Но существуетопасность. Реальная опасность. Поэтому сдел айте так, как я сказал.

– А-а, так, значит, она заявила, что Карлотта убиваетлюдей. Но это же сущая нелепость. Карлотта давно уже старуха. А если послушатьБеатрис, то получается, что эта старуха отправилась в Нью-Йорк и убила ШонаЛэйси, отца Дейрдре. Полнейший абсурд.

Я вновь повторил свои предостережения, или, если хотите,приказы.

На следующий день я поехал в Метэри, припарковал машину идолго бродил по тихим улочкам вокруг дома Кортланда. За исключением, пожалуй,обилия дубов и бархатной травы на зеленых лужайках, этот городок совершенно непоходил на Новый Орлеан. С таким же успехом его можно было принять зафешенебельное предместье Хьюстона или Оклахома-Сити. Здесь царили покой,красота и атмосфера полной безопасности – во всяком случае, внешне всевыглядело именно так. Дейрдре мне увидеть не удалось. Но я надеялся, что стольблаготворная обстановка пошла ей на пользу.

Однако, прежде чем предпринять попытку встретиться ипоговорить с Дейрдре, я должен был понаблюдать за ней издалека. Все моистарания установить контакт с Кортландом окончились неудачей – он не отвечал намои звонки, и в конце концов его секретарь прямо заявил, что мистер Мэйфейр нежелает со мной разговаривать, что до него дошли слухи о моих беседах с егородственниками, а потому он требует, чтобы я оставил в покое его семью.

Я был в растерянности и никак не мог решить, стоит ли все женастаивать на встрече. Передо мной стояли все те же старые вопросы: в чемсостоят мои обязанности и какова моя главная цель? После долгих раздумий яоставил для Кортланда сообщение, в котором говорилось, что у меня имеютсявесьма обширные сведения, касающиеся прошлого семьи начиная с семнадцатогостолетия, и что мне очень хотелось бы с ним поговорить. Ответа я не получил.

На следующей неделе Джулиетт Мильтон сообщила, что Дейрдреуехала в Дентон и будет учиться в Техасском женском университете, том самом,где преподавал английский язык муж Ронды Мэйфейр, Эллис Клемент. Карлотта былакатегорически против этой поездки и, рассердившись на Кортланда за то, что тотпошел против ее воли, вообще перестала с ним разговаривать.

Кортланд отвез Дейрдре в Техас и пробыл там достаточнодолго, дабы убедиться, что она хорошо устроена в доме Ронды Мэйфейр и ЭллисаКлемента. Только после этого он вернулся к себе.

Нам не составило труда узнать, что Дейрдре принята в университетв качестве «особой студентки», до тех пор получавшей домашнее образование. Ейпредоставили отдельную комнату в студенческом общежитии для новичков и записалина полный курс обучения по обычной программе.