Поступок американских коллег послужил примером. В Англиипрофессора массово оставляли работу, научно-исследовательские институтызамерли, студенты уже осаждают правительственные здания, и в это времяпроизошло знаменательное событие в ливерпульских доках…

Чудом уцелел диск, выброшенный взрывом из искореженной иобгоревшей видеокамеры, специалисты восстановили ход событий, поступок четверкимолодых студентов из вполне аристократических семей казался немыслимым, егопытались трактовать так и эдак, но все же поле для догадок слишком узкое: ониснимали свои последние часы жизни подробно, надеясь, что флэш-память уцелеет.

После реконструкции событий это выглядело так: они сумелипробраться в наиболее богатый бензином и топливом для кораблей терминал вдоках. Охрана была поручена автоматике, специалисты головами ручались, что мухане пролетит незамеченной, но не учли, что студенты под руководством своегопреподавателя Криса Ричардсона тоже специалисты по электронике. Они сумелипройти первые два уровня защиты, тщательно заминировали, используя уже знания,полученные из Интернета, к этому времени сработала сигнализация, прибылаохрана, но остановилась у входа, как только Крис, старший в группе, пригрозилнемедленно взорвать емкости с бензином.

Пока прибывали специализированные части антитеррора,закончили минировать остальные емкости. На кадрах хорошо видны лица парней:красивые и одухотворенные, глаза сияют, как звезды, сами не ожидали, что изпростых существ, способных только на учебу да траханье сокурсниц, сумеютподняться до высот самопожертвования.

Вот Крис прислушался, доносятся завывания сирен, сейчас сними начнут переговоры, а тем временем элитные части подберутся ближе, снайперывозьмут их на мушки…

Перепачканное лицо Криса оставалось бледным, даже желтым,как у покойника, но глаза блистали. Норманну, его лучшему другу, показалось,что они разгораются все ярче и ярче.

– Ну что, братья, – произнес Крис дрогнувшимголосом, – кажется… пришел и наш час?

– Похоже, – согласился Джон, он передернулплечами. – Но, Боже, я не думал, что так рано!

– Отец наш знает, – сказал Генрих, третий, – когои когда позвать.

А четвертый, Эрих Райт, склонный к торжественности ипатетике, проговорил громко, с подъемом:

– И придет Страшный Суд, Жуткий и Последний… Да разверзнутсямогилы, да вопрошат Судии почивших: как ты жил и что сделал для людей?.. Ибудут все судимы окончательно и бесповоротно.

Крис сказал буднично:

– Не все, абсолютное большинство останется там навеки, в томчисле и эти герои, что сейчас беснуются с той стороны, взяв нас в такое кольцо,будто с нами танковая дивизия… Они останутся, а мы встанем. И мы еще побываем ина далеких звездах, и в дальних галактиках. Взрываю?

– Погоди, – попросил Генрих. Он подошел к переговорномуустройству, громкий голос разнесся над тройной цепью солдат: – Отойдитеподальше!.. Как можно дальше!.. Взрывная волна многих из вас просто убьет,остальных покалечит.

Эрих выглянул в окно, рискуя поймать пулю, крикнул:

– Не уходят!

– Что-то стали храбрые… – проронил Джон.

– Да просто не верят, что мы на такое решимся, –возразил Генрих с горечью.

Их взгляды встретились. И я бы раньше не поверил, прочел онв глазах друга. Совсем недавно мы были одними из них. Господи, как стыдно…

Джон вдруг сказал дрогнувшим голосом:

– Взрывай!.. А то во мне из темноты поднимается этотживотный страх перед бездной… Я же не рожден имортистом, во мне слишком силенэтот, простой…

Крис кивнул, положил руку на взрыватель. От дальнего окошкакрикнул Генрих:

– Прибыли первые пожарные машины!.. Это ничего не даст припожаре, но, если промедлим… могут не дать ему разгореться!

– Понял, – ответил Крис. Не убирая руки, повернулся кдрузьям, сказал ясным голосом: – До скорой встречи!

Вся тысяча темных окон многоэтажного здания вспыхнула,словно в нем заработала гигантская электросварка. Белый плазменный свет тут жеперешел в красный, багровый, все рамы на этажах вылетели под одновременнымударом красного, клубящегося, до жути похожего на ядерный взрыв. Бетоннаякоробка здания рассыпалась в стороны, а крыша, прежде чем рухнуть, поднялась наволне взрыва на высоту еще такого же здания.

Тяжелые стены с жутким грохотом валились на машины, давилискорчившихся за ними людей. Огненная волна понеслась стеной, машины неслонекоторое время, словно грязные щепки в половодье.

Утром всю Англию тряхнули новости, что ночью злоумышленникиоткрыли все запасы топлива, приготовленные для выхода флота в океан, иподожгли. Теперь пожар, что нанесет колоссальный ущерб, придется гаситьнеделями, а эскадра так и не выйдет в море, не присоединится к победоносномуфлоту США…

Искореженную и оплавленную видеокамеру подобрали далеко задоком, совершенно случайно, а парнишка, что вытащил пластинку флэш-памяти, недумал, что уцелела, но, когда подсоединил через юэсби к компу, ахнул инемедленно позвонил в телестудию. Запись показали раньше, чем власти успелиналожить запрет, и увиденное тряхнуло Англию сильнее, чем колоссальныематериальные потери при пожаре.

Вся четверка из обеспеченных и крайне богатыхаристократических кругов, что им еще надо, спрашивали люди на улицах, дома, вофисах. Это же лучшие рестораны, собственные виллы, яхты, а то и самолеты,можно летать на тропические острова оттянуться, в Лас-Вегас – поиграть вказино, на яхту приглашать кинозвезд… Что им еще надо? Зачем?

Старая Европа не только отказалась присоединиться к крестовомупоходу, она еще и закрыла воздушное пространство для стран, готовящих вторжениев Россию. Польша и Прибалтика заколебались: готовые во всем следовать засильным, то есть за США, тем не менее зависят от благосклонности стран Европы,без них не пробиться в НАТО…

Первой дрогнула Польша, заявила, что не допустит высадкивойск со своей территории, Прибалтика выступала с противоречивыми заявлениями,во всех трех странах начались волнения, но еще больше все следили за событиями,что разворачивались на территории США.

Весь мир обошли кадры с горящим автобусом, что перегородилулицу Нью-Йорка. С этого началось пассивное восстание, так его называли,нью-йоркских имортистов. Они не вступали в схватки с полицией и национальнойгвардией, но, будучи в массе своей высокопрофессиональными специалистами, спервого же дня сумели парализовать жизнь огромного мегаполиса. А горящийавтобус был лишь символом, больше ничего поджигать не пришлось: город былнадежно лишен электричества, тепла, подвоза топлива и продуктов.

Военные базы поддерживали образцовый порядок только на своихогороженных территориях, но военные не добывают у себя нефть и не преобразуютее в бензин, а вот топливо поступать перестало. Когда президент обратился квоенным, чтобы взяли под контроль жизненно важные для страны объекты, этопривело лишь к появлению множества вооруженных до зубов десантников наэлектростанциях и на дорогах, однако высоколобых в военной форме не хватало,чтобы поддерживать их в рабочем состоянии.