– Пора…

– Пусть влетит на мост.

– Он и так влетит, – сказал Ибрагим моляще, – егоуже ничто не остановит!

– Зато может успеть затормозить тот, что внизу… Думаешь,почему выбрали именно это время?

Он протянул еще три бесконечно длинные секунды, поезд грохоталуже на середине чудовищно длинного моста, палец вдавил кнопку дистанционноговзрывателя. Ничего не произошло, Абу Саид с похолодевшим сердцем нажал еще,потом еще. И тут рядом ахнул Ибрагим, разом вскрикнули все боевики.

Взрывы на таком расстоянии почти незаметны, слишком малы, ноопоры, рассчитанные на пятикратную перегрузку, не выдержали одновременный взрывдесяти зарядов в самых критических точках и вес тяжелого состава: вся серединамоста, нет, уже весь мост, от берега и до берега, медленно пошел вниз, какбудто тонул в плотной воде. Сверхтяжелый состав еще мчался, края достиг вмомент, когда рельсы с мостом вместе уже провалились метров на пять, если не навсе десять. Локомотив ударился в бетонную стену с такой мощью, что землявздрогнула. Абу Саиду показалось, что вертолет испуганно взмахнул лопастями,как стрекоза крыльями.

– Есть! – сказал Абдулла восторженно.

– Об этом напишут в учебниках, – добавил Мустафа.

Абу Саид ждал напряженно, наконец снизу выметнулся оранжевыйсноп огня, поднялся, как атомный гриб, до неба, озарив его в зловеще красныйцвет. Несмотря на треск лопастей, слышны были глухие взрывы, это рвалисьцистерны с бензином, на которые рухнул эшелон с военной техникой.

– Все, – сказал Абу Саид с сожалением. – Уходим.Налетят их спецчасти, мы и так обнаглели, смотрим, как в цирке…

Он дал знак пилоту подниматься, Ибрагим прокричал весело:

– Если проворонили такое… то теперь им нас не поймать!

– Английские свиньи беспечны, – согласился АбуСаид, – но нельзя попасться по дурости, как думаешь?

Но сам чувствовал брезгливое презрение к этим животным, чтопоедают себе подобных. Раньше сотнями угоняли у них машины и перегоняли вгорячие точки, вот летают на украденном вертолете, в любой другой стране поддланью Аллаха уже поймали бы и казнили, в крайнем случае – дали бы всем посемьсот лет каторги на каменоломнях без права сокращения срока, но в Европе,если и попадутся, то после долгого суда легко вывернуться, если хорошозаплатить адвокату, но даже если не повезет, то осудят на пару лет, а потомдосрочное освобождение… Вон Абдулла уже трижды судим за убийства,изнасилования, в последний раз схватили, когда срезал уши с убитого им офицера,но по суду получил всего пять лет, отбыл один, освобожден по амнистии…

Вертолет сделал полукруг, подойдя к пожару опасно близко.Его увидели, развеселившийся Ибрагим даже хотел пострелять по людям сверху, АбуСаид не дал, они этот вертолет принимают за свой, даже радуются, что так быстропомощь пришла. Внизу разлилось море огня. Цистерны с бензином продолжаливзрываться, всякий раз выплескивая широкий огненный фонтан.

– Они трусливы и податливы, – сказал Абу Саидубежденно. – Это когда-то отважно сражались с нашими прадедами! Сейчас этосплошная гнусь и слизь.

– Аллах отдаст все эти земли нам, – торжественно заявилКарим.

– Мы уже начали выполнять волю Аллаха, – добавилМустафа.

Вертолет набирал высоту и уходил в сторону, а пятнооранжевого огня внизу продолжало шириться, превращаясь в огненную реку.

Снайперы, расположенные на крыше зданий, истомились вожидании. Мазарин выслушал доклад о штурме мятежниками телецентра, о захватемэрии, повернул ко мне побледневшее лицо:

– Ваши распоряжения, господин президент?

– Жребий брошен, – сказал я. – Рубикон пройден.Открыть огонь!.. Сперва снайперский. Если не поможет, тогда уж танки…

Мазарин бросил несколько слов в микрофон. Все мы не отрываливзглядов от экранов. Волуев добавил увеличения, мы рассматривали толпу. Явысматривал тех, кого первыми поразят снайперы, инструкции им даны четкие:отстреливать в первую очередь вожаков, но стрелять до тех пор, пока толпа неначнет рассеиваться.

В выбитые двери и окна вламывались толпы: озверевшие, вразодичавшие, ликующие, толпа напирала, Ростоцкий сказал торопливо:

– Ничего-ничего, там ребята оборону держат!.. Я велелвпустить, даже позволить выбить дверь, чтобы яснее был виден факт нападения. Ато потом распишут, что полиция набросилась на мирно гуляющих на площадиграждан…

На открытой платформе дернулся и начал опускаться человек.Его попытались поддержать, тут же другого невидимый кулак бросил на кабину. Яувидел красную полосу на лице.

– Началось, – сказал Мазарин. – Это уже мои…

Спустя несколько минут толпа, напирающая в сторону провалана месте дверей, как бы застыла, я догадывался, что навстречу начали ломитьсяобезумевшие от страха герои, что рассчитывали на беспрепятственный погромтелестудии.

В толпе падали, сраженные пулями снайперов, вернее, простооткидывались навзничь из-за тесноты, их некоторое время еще несло в сплоченноймассе, но быстро замечали, что в голове дыра, кровь хлещет, начались крикиужаса, я стиснул кулаки и молил Бога, чтобы эти олухи поскорее поняли, чтодемократия кончилась, везде кончилась, не только у нас, она во всем мирекончилась, и то, что на Западе с простым человеком нянчатся, вовсе не значит,что ему доверят власть, там за бугром их за такие вещи расстреляют точно также, только там их еще и пресса обольет грязью, а здесь только проклятая властьвиновата… но виновата или нет, а бесчинства придется прекратить, если неслушаете увещевания, послушаете плеть.

Я смотрел на экраны, сердце стучит сильно и яростно, но вгруди боль, я все еще человек, я совсем недавно из гусеницы. Еще слишком хорошопонимаю, что такое быть гусеницей, понимаю, как это быть гусеницей, когдауверен, что именно ты прав, потому что это ты – венец творения.

Моисей, Мухаммад – оба ссылались на то, что священные заветыполучили непосредственно от Творца. Ирония в том, что я тоже заветы имортизмаполучил от Творца, но, если об этом скажу, поднимут на смех: в третий раз, мол,даже не смешно.

Но что делать, Творец со всеми говорит, как наш разумговорит со всем нашим телом, хотя никогда – с отдельными клетками, пусть небрешут. Наиболее чувствительные клетки смутно улавливают этот высший голос:одни не реагируют, другие истолковывают неверно, так, к примеру, возникает рак,что всего лишь неверное развитие клеток, и лишь немногие понимают более илименее верно, хоть и очень смутно, и начинают выполнять указания: поднять илиповысить температуру, обеспечить приток крови…

Я тоже уловил Высший Зов и сейчас следую ему, как поступилираньше Моисей и Мухаммад. То есть как поняли: вряд ли Творец говорил им то, чтоте пересказали своими словами. Скорее всего, оба приняли и по-своему передалиодну и ту же Его мысль или желание. Оба вовлекли в разные слова и формы, но,похоже, поняли правильно, ведь я облекаю в слова, по сути, примерно ту жемысль. Или желание.