к воплощению смерти. — Это вообще сработает?

Взметнув багровые искры на фоне черного пламени, полы мантии колыхнулись, обозначая, что владыка пожал плечами.

— Ирреальное столкнется с ирреальным. Что-то точно должно произойти.

— Пока оставлю критику в сторону, — поморщился Шеклоз. — А как быть с тем, что находится внутри купола? Весьма вероятно, что там есть некое ядро, источник его силы. Должно же у него быть какое-то основание.

— Наверное, ты сможешь выдержать только один поток душ, — подумал вслух Нгахнаре. — Если не удастся избавиться от ядра одновременно с куполом, то пусть остальным займутся реаманты. Ты вроде упомянул, что в теории они неплохо разбираются, вот и пусть придумают, как избавиться от этой обузы всем смертям. Справятся?

— Возможно, — протянул комит, сомнения которого росли с огромной скоростью. — Говоришь, что я, наверное, смогу выдержать только один поток? Наверное? То есть меня может разметать на мелкие кусочки мощным приливом ирреального, которое я должен направить на купол?

— Я бы не исключал такой исход…

— Допустим. Заметь — я пока еще не критикую твой план, — сказал Мим, пытаясь сохранять спокойный тон. — А с чего дикари будут помогать нам? Если общение с душами действительно часть их культа, то они могут не пойти на такое кощунство. Мы ведь не знаем, что с ними произойдет.

— Об этом не волнуйся, шаманы Наджуза чутко ощущают мир и всевозможные волнения в нем. Уверен, они давно заметили изменения, только еще не поняли, что именно произошло. Если им все доступно объяснить, то дикари сами предложат помощь.

— Если удастся дожить до беседы, — заметил Шеклоз. — Далеко не все аборигены Дикарских островов настроены дружелюбно. Все-таки алокрийцы их порабощали, убивали и обирали у них земли. Для обиды повод есть.

Глава Тайной канцелярии стоял напротив Нгахнаре и подбирал очередной вопрос, которых в его голове вертелось огромное множество. Чем дальше, тем более нереальным казалось осуществление задумки воплощения смерти. Впрочем, с нереальной проблемой ведь и надо бороться нереальными способами. Как ни парадоксально, в этом абсурде все же была доля логики.

— И как быть с опасностями, поджидающими вне купола? — шпион вспомнил о гротескных чудовищах, в которых обращали людей загадочные ветра. — Бахирон Мур и двести оборванцев из остатков республиканской и королевской армий вряд ли смогут долго сдерживать бродячие толпы уродов и кровожадных безумцев. Конечно, за три недели к Новому Крустоку не подошел ни один монстр, но что, если это предел выигранного королем времени?

— Мои последователи помогут сдержать их, — небрежно махнул рукой владыка. — Если додумаются.

Сокрушенно покачав головой, Шеклоз побрел по темной улице. Глядя на бледные лица в отражении черных и пустых как глазницы окон, он невольно представил, как эхо его жизни будет медленно плыть по мрачному коридору пути Умирающего. Некогда ему посчастливилось избежать этой участи, и с тех пор все свое существование он посвятил тому, чтобы никогда больше не оказаться здесь. Но сейчас Мим был гостем, а не загнанной в посмертную ловушку жертвой.

— Позволь подвести небольшой итог, — задумчиво произнес глава Тайной канцелярии. — Комитету надо найти шамана из какого-то дикарского племени и постараться уговорить его принять участие в ликвидации угрозы всему миру, о которой они догадываются, но, по сути, ничего не знают. При этом дикари могут быть настроены агрессивно, потому что, повторюсь, они ничего не знают. И не факт, что они согласятся пойти на действо, которое может противоречить их культу. Пока все верно?

— Да.

— Дальше, — размеренно продолжил Шеклоз. — Пока Бахирон со своим авангардом и твои слуги прикрывают нас от нападок чудовищ и безумцев, мы должны все вместе подобраться к куполу, и там уже шаман начнет призывать поток душ мертвецов на меня, а я в свою очередь буду направлять их против энергии купола. При этом мы не знаем, сможет ли король и сектанты сдерживать врагов достаточно долго, удастся ли нам подобраться к куполу так, чтобы нас не сдуло его ветрами, получится ли у шамана призвать души, которые, кстати, могут убить меня, и, в конце концов, мы не уверены, что нам вообще удастся прорваться к ядру, с которым прямо на месте в ужасных условиях будут разбираться реаманты, давно заявившие, что они не способны ничего сделать с куполом. Все верно?

— Да.

— И в целом ключевой момент твоего плана звучит так: "Мы надуем купол, он лопнет, а там придумаем что-нибудь".

— Приблизительно.

Глава Тайной канцелярии издал протяжный стон.

— Если ты сказал все, что хотел, то позволишь немного критики в адрес твоего плана? — Мим дождался согласного кивка Нгахнаре и, откашлявшись, продолжил, стараясь сдерживать эмоции. — Буду краток. Это невероятно глупо. Трудоемкое осуществление, сомнительные изначальные данные, абсурдные предположения, огромный риск для жизни, нелепые надежды, туманные перспективы и минимальный шанс на успех! И все это под плотным покровом неизвестности.

— Но ведь может сработать, — небрежно возразил владыка.

— Ну… может.

Дорога упрямо толкала задумавшегося комита вперед, видимо, спутав его с мертвецом. Впрочем, очень скоро это может стать горькой действительностью. И угораздило же прожить несколько эпох, чтобы так нелепо сгинуть, участвуя в идиотском плане по спасению мира… Какая глупость.

— Мне придется рассказать Комитету, кто я на самом деле, — пробормотал Шеклоз.

— Лучше повремени с этим до поры, — порекомендовал Нгахнаре. — Не раскрывай своей главной роли, не стоит пугать смертных раньше времени. Прикончат тебя еще ненароком.

— Это они могут, — согласился шпион, вспомнив Мирея Сила, который и без всяких откровений жаждал убить его.

В расщелинах между камнями мостовой начали попадаться пожухлые травинки увядающего сада у дворца наместника Евы. Нарастающий гул уведомил Мима, что сейчас он окажется в реальном мире. Даже как-то жалко возвращаться в уродливый настоящий мир из преисполненного вечным покоем пути Умирающего.

— Я еще не согласился, — заметил Шеклоз, ловя взглядом расплывающийся багрово-черный силуэт.

— У тебя все равно нет выбора, — голос Нгахнаре доносился откуда-то из глубины удаляющегося мрака. — Хочешь сохранить свою любимую Алокрию — изволь быть готовым пожертвовать не только чужими жизнями, но и своей.

— Ты смог предсказать появление купола, — комиту пришлось напрягать голосовые связки, чтобы перекричать нарастающий шум столкновения с реальностью. — Скажи, нас ждет успех или поражение?

— Знаешь главную черту пророчеств? — засмеялся владыка. — Они не обязаны сбываться, Шеклзамхе.

Глава Тайной канцелярии собрался как следует выругаться, но поперхнулся, вдохнув затхлый воздух Нового Крустока. Его снова окружал привычный увядающий сад с деревьями, печально опустившими ветви, потертыми скамейками и примятой мертвой травой. Прикрываясь облаком пыли, где-то вверху висело тусклое солнце и безжалостно нагоняло духоту и прогревало смрад городских улиц, чтобы сделать жизнь в Еве еще более отвратительной.

Шеклоз Мим сверкнул хищным