внутри загона, откуда шел канат, натянутый на несколько роликов, с зацепом наверху. Один-единственный раб, двигающийся внутри загона, мог поднять камень, во много раз превосходящий его по весу, а благодаря шкворню камень легко вставал на нужное место у раба над головой. Ничего подобного Кристиан в жизни не видел.

Наконец он заметил ее. Мария стояла на вершине толстой стены рядом с каменщиком и с помощью отвеса проверяла вертикальность конструкции, над которой тот работал. Кристиан с интересом наблюдал, как меняется выражение лица мужчины. Пока Мария, перегнувшись через стену, опускала отвес, его лицо оставалось жестким и сердитым. Но как только она повернулась к нему, его взгляд тут же смягчался. Мария что-то сказала, он кивнул и присоединился к другим рабочим. Она начала что-то оживленно обсуждать с тележным мастером, а затем выкрикнула указания рабочим, которые двигали лебедки, перемещая огромные грузы известняка и раствора. Чаще всего она заговаривала с коренастым мужчиной, судя по всему своим отцом, а еще время от времени разглядывала большой лист бумаги, разложенный на земле и прижатый камнями с четырех сторон. Скорее всего, это был план, составленный инженером ордена.

Кристиан был поражен. Она читала не только книги, но и план; не только разбиралась в составе строительного раствора, но и умела найти подход к мастерам так, что они ее слушались. Он думал, что на такое способна лишь женщина, вооруженная аркебузой, однако единственным оружием Марии была ее манера держаться. Казалось, она искренне увлечена тем, что делает, и поглощена работой. Солнце играло в ее волосах. Он мог бы любоваться ею весь день, но ему пора было возвращаться в лазарет. Кристиан как раз собрался уходить, когда она вдруг подняла глаза, заметила его и встревожилась. Бросив бумаги, она побежала вдоль стены, буквально слетела по деревянной лестнице на низкий помост, а потом по еще одной лестнице на землю и побежала ему навстречу, подняв босыми ногами облако пыли. Ее лицо стало бледным как мел.

– Фра де Врис! Что-то случилось? С ним все в порядке?

Кристиан чувствовал себя ужасно. Он вовсе не хотел, чтобы она его заметила.

– Нет, ничего. Простите, что напугал. С Якобусом все в порядке. Он без сознания, но дышит уже свободнее.

– Чудесно. Но тогда… – Она с недоумением посмотрела на Кристиана.

– Я просто… гулял. Проходил мимо и…

Это было шаткое объяснение. Отсюда ни одна улица не вела к городским воротам, поблизости не было ни одного здания, принадлежащего ордену.

У него не имелось ровным счетом никаких причин находиться здесь, кроме желания увидеть ее, и они оба это прекрасно знали.

Он почувствовал, как краснеет.

– Я расспросил о вас Жозефа, – признался он. – Просто хотелось увидеть собственными глазами. Жозеф сказал, что вы работаете на стройке и что на вершине стены вы смотритесь как мастер, руководящий возведением пирамид для фараонов. Мне стало любопытно. Неужели это правда?

– И как? – улыбнулась она.

– Думаю, мастер не обошелся бы без хлыста. А вы обходитесь.

Она пожала плечами:

– Они слушаются меня не потому, что им так нравится, а потому, что у меня кубышка с деньгами.

Мария заметила, что Кристиан заинтересовался подъемным устройством, и позволила ему взглянуть поближе.

– На самом деле все просто, – сказала она. – Старое, почти забытое изобретение. Один инженер одолжил мне книгу о строительстве собора во Франции. Там я нашла доходчивое описание подобного устройства. Я сделала чертеж. Один из отцовских плотников построил его из обломков старой галеры, брошенной орденом. Корпус оказался прогнившим, но я отобрала фрагменты, которые все еще можно было использовать. Я договорилась с орденом: они нам галеру и древесину, из которой она построена, а мы им возведение крепостного вала у форта Сант-Анджело. Инженер ордена сказал, что наше устройство гораздо лучше лебедки. Оно разбирается за два часа и перевозится на телегах куда угодно. Не везде его можно применить, но там, где можно, мой отец проделывает вдвое больше работы за половину времени.

– Неоднозначное благо для его людей. И все это по вашему чертежу, вычитанному в книге!

– А что, это так странно?

– Ну… в общем, да.

– Странно, что женщина смогла в этом разобраться, фра де Врис, или что человек мог такое изобрести?

Он рассмеялся:

– Да, что-то от фараоновых мастеров в вас определенно есть. А теперь вам пора возвращаться к вашим пирамидам.

Кивнув на прощание, он повернулся, чтобы уйти.

– Фра де Врис! – окликнула она его.

Он обернулся:

– Синьорина?

– Можно мне прийти нынче вечером? Проведать Якобуса?

Его взгляд был красноречивее любого ответа.

Глава 32

Карета епископа выехала из двора лазарета и свернула на узкую улочку. Сальваго с перевязанным плечом чопорно восседал на подушке. Весь короткий путь до дворца посланные капитаном делла верга стражники шли впереди кареты, загоняя людей в дома. Во дворце врачи прелата должны были оказывать ему всю необходимую помощь. Хирург ордена Кристиан де Врис осмотрел Сальваго на прощание. Время близилось к обеду. Сальваго покидал лазарет без всякой шумихи, никто больше из ордена не пожелал ему счастливого пути и скорейшего выздоровления. Он знал: кобры в своем гнезде всегда рады избавиться от мангуста.

Горожане приветствовали проезжающего викария, он махал им в ответ. Карета была на середине многолюдной площади, когда вдруг остановилась.

– Прошу прощения, дон Сальваго, – сказал кучер. – Сбруя разболталась. Я мигом!

Сальваго старался не обращать внимания на пульсирующую боль в плече. Больше всего ему хотелось, чтобы эта короткая, малоприятная поездка поскорее закончилась. Он с нетерпением ждал того мгновения, когда окажется в прохладе и покое дворца. На площади царила удушающая жара. Пахло потом, громко и грубо кричали торговцы. Осмотрев кишащую людьми площадь, Сальваго заметил фра де Вриса, который, вероятно, покинул лазарет сразу вслед за ним. Он с кем-то разговаривал. Рыцарь загораживал вид, поэтому Сальваго не мог разглядеть, с кем именно. Потом фра де Врис сделал шаг в сторону, чтобы пропустить торговца с груженой тележкой.

Сальваго вытянул шею, чуть не порвав бинты.

Она увидела его в то же мгновение, взглянув мимо Кристиана прямо на карету. Они буквально сцепились взглядами.

При виде ее у него внутри как будто что-то лопнуло, и наружу вылезли все демоны, которых он считал надежно погребенными.

Она была прекрасна как никогда.

На короткий миг он увидел в ее глазах нечто большее, нежели просто ненависть или гнев. Это было лишь мимолетное выражение, беглая тень, накрывшая лицо. Но этого оказалось достаточно. Теперь викарий видел этот взгляд часто и хорошо его знал.

Взгляд, полный страха. Безошибочного, животного страха.

Это весьма озадачило викария. Откуда у нее этот страх?

Конечно, тут возможно простое объяснение. После того, что между ними произошло, она могла бояться, что он снова набросится на нее. Или чуть глубже – она боялась викария, как боялись его все мужчины и женщины.

Но он знал Марию Борг. Она была твердой и непоколебимой, как мальтийские скалы. Даже девочкой она не давала себя запугать. Он никак не мог забыть, как спокойно она стояла над дорогой в Мдину, когда пыталась убить его. Надо сказать, промахнулась она совсем чуть-чуть. Вспомнив тот случай, он рассеянно потрогал маленький шрам, скрытый под пилеолусом. Видя, что оружие дальше бесполезно, она принялась подбирать с земли камни и кидать в него. Нет, сейчас она должна была стоять с дерзким, вызывающим видом. А если бы он попытался приблизиться к ней, она пустила бы в ход ногти.

Да, даже будучи девочкой, Мария Борг была достойной противницей. Ему пришлось пустить в ход все свои умения и навыки, чтобы одолеть ее. Но и тогда она сдалась, лишь когда угроза нависла над ее друзьями. Вряд ли такая девочка превратилась в мягкую, напуганную женщину.

И тут его осенило.

Ведь в этом вся Мария Борг, вот он – ключ к ее уязвимости. Она бы никогда не испугалась за себя. Только за другого человека.

Ну разумеется.

Это она стоит за покушением. Она по-прежнему жаждет отмщения. Она не сама выпустила гарпун, но точно знала, кто это сделал.