соседние епископы, возбуждал их к сопротивлению, делал через них воззвание к народу. Под влиянием папы жители Равеннской области и Пентаполя формально отложились от экзарха, предали его церковному проклятию вместе с господином, пославшим его, и объявили, поднявши вверх оружие, что они положат жизнь, пожертвуют кровью и имуществом для защиты папы, которому угрожают убийством. Греческие чиновники везде были изгнаны, их место заняли вожди, которые встали во главе движения. Религиозное воодушевление соединилось с пробуждением национального чувства. Народ даже хотел провозгласить своего императора, который бы повел итальянцев на Константинополь и наказал бы Льва Исавра. В Равенне был убит экзарх Павел. Дуке Энгиляратус, шедший с войском из Неаполя, встретился с римской милицией, был схвачен в плен и казнен.

Так далеко не хотел и не мог идти папа Григорий II. Отказаться совершенно от империи, отложиться от императора – не значило ли это отдаться в руки лангобардам? Путь они давно сделались католиками, пусть в настоящую минуту они являются вместе с коренным итальянским населением защитниками папы, но – папа уже привык к своему положению почти независимого правителя в Риме и дукате и не хотел отказаться от приобретенной самостоятельности, тем более что лангобарды были весьма ненадежными союзниками.

В 728 году Лиутпранд, король-католик, защитник папы, захватил укрепленный город Сутри к северу от Рима, принадлежащий Римскому дукату. Что же значило это? Это значило, что лангобардский король готов защищать папу, как духовного владыку, но вовсе не признает за ним каких-либо политических прав. Он был союзником папы против императора и воспользовался этим случаем, чтобы взять город, принадлежащий императору. Понятно, что папе Григорию было крайне неприятно подобное близкое соседство лангобардов. Он желал вернуть Сутри, выпросить его во что бы то ни стало у Лиутпранда. Но от чьего имени и в силу чьего права он мог бы предъявить подобное требование? Вот здесь-то и обнаруживалась опять необходимость или выгода зависимости от императора. Тем не менее умный епископ нашел выход: «Непрерывными просьбами, увещаниями и дарами, – говорит биограф его, – Григорий побудил наконец короля воротить Сутри», лишенное уже всяких оборонительных средств, в виде «дара апостолам Петру и Павлу» (Vita Greg.). Лиутпранд уступил, но это ему было неприятно; охлаждение отношений и отчуждение повели короля к примирению с экзархом и Византией. Когда против него восстали герцоги Беневента и Сполето, он заключил формальный союз с Равеннским экзархом; условие договора состояло в том, что экзарх должен помочь ему покорить возмутившихся герцогов, король же, в свою очередь, поможет византийцам смирить папу Григория и принудить к покорности (в политическом смысле) Византии. В 729 году соединенное греко-лангобардское войско вторглось в Сполетскую область. Герцоги сочли свое дело проигранным и принесли присягу покорности королю. Отсюда Лиутпранд вместе с экзархом двинулся к Риму и расположился лагерем на севере города, в виду городских ворот. Что же сделал Григорий в таком затруднительном положении? «Без оружия, – как говорит его жизнеописание, – в епископской одежде, явился к Лиутпранду папа, представил ему всю неестественность союза с греками (еретиками) и успел так подействовать на короля, что тот бросился к его ногам, обещая ему безопасность и защиту, отправился вместе с ним к гробу апостолов и здесь оставил в виде приношения свой плащ, запястье, меч и прочее оружие, даже свою золотую корону и серебряный крест». Особенно замечательно, что Лиутпранд желал, чтобы мир простирался и на экзарха и чтобы Григорий покончил свою распрю с императором. Григорий согласился и впустил экзарха в Рим, когда лангобарды отступили к северу.23

В 731 году умер Григорий II и на его место был избран Григорий III, родом сириец. Примирение с иконоборческим императором было невозможно и прежде, теперь оно стало еще более немыслимо в виду гордого, властолюбивого характера нового папы. С обеих сторон принимались враждебные меры. Папа на местном Римском соборе осудил борьбу Льва III с иконами (в 732 году); велел восстановить на свой счет значительную часть упавших городских стен Рима, из своих средств платил за работу и известь. Лев Исавр решил действовать энергично: отправил к берегам Италии флот; когда же флот этот был разбит бурей, конфисковал патримонии св. Петра в Калабрии и Сицилии и передал Иллирийские и греческие диоцезы (в том числе и Солунь) патриарху Константинопольскому.[120]Таким образом разрыв усиливается, Рим еще более отходит от Византии и папы; уже давно фактически самостоятельные властители начинают открыто употреблять выражение «Respublica Romana», до сих пор не встречавшееся еще в истории.

В 739 году начинаются новые столкновения с Лиутпрандом. Быть может, не без содействия папы против лангобардского короля возмутился Тразимунд, герцог Сполетский; побежденный оружием Лиутпранда, он искал убежища в Риме. Король потребовал выдачи его; когда папа и все римское войско (с дукатом) отказали, Лиутпранд вторгся в Римский дукат, стал опустошать Кампанью, знатным пленникам остригал волосы по лангобардскому обычаю и одевал в лангобардскую одежду. Заняты были некоторые города, наконец войска лангобардов подступили к самому Риму и осадили его. Григорий III не употребил против короля того оружия, которым так удачно пользовался его предшественник, быть может, вследствие того, что влияние его на Лиутпранда было менее сильно; быть может, потому, что он сознавал, что невозможно два раза действовать на варвара одной силой убеждения. В эту критическую минуту, осаждаемый врагом, папа отправил первое посольство к франкскому майордому Карлу Мартеллу с богатыми подарками и реликвиями (между прочим тут были ключи от гробницы св. Петра); отправилось посольство морским путем во Францию. До нас дошли только весьма обрывочные сведения об этом посольстве, хотя, по-видимому, оно имело огромное значение. В одной хронике говорится, что народ римский отказывается от покорности греческому императору и передает власть над собою франкскому майордому. По другому известию, папа дает майордому еще и консульское достоинство. К этому времени, следовательно, относится формальное заявление о прекращении в Италии императорской власти. С другой стороны, особенно важно, что, предлагая Карлу Мартеллу консульское достоинство, папа как бы ставил себя на место императора римского, которому одному принадлежало право награждать этим титулом, так же как и титулом патриция империи.

Первое посольство папы, впрочем, не достигло своей цели. Карл Мартелл далеко не мог еще называться верным слугой и помощником первосвященника римского. Кроме того, отвлекаемый войной с сарацинами и нуждаясь в помощи Лиутпранда Лангобардского для покорения Прованса (в том же 739 году), он, очевидно, и не захотел бы выступить против него. Еще недавно, для поддержки дружественных отношений, франкский майордом отправил к лангобардам своего сына Пипина для совершения над ним обряда крещения