Когда разрез показался Майре достаточным, она перешла ковторому переднему колесу и проделала с ним то же самое. Она все еще торопиласьпоскорее вернуться к своей любимой фотографии, но теперь уже была довольна, чтопришла сюда. Это занятие тоже вызывало возбуждение, своего рода конечно.Представляя себе лицо Генри, когда он увидит, что случилось с его драгоценной«сандерберд», Майра злорадно хихикала. Бог знает почему, но ей казалось, чтокогда она снова окажется наедине с Королем на борту Лизы Мари, ей удастсяпродемонстрировать ему пару новых любовных приемчиков.

Она перешла к задним колесам. Штык уже вонзался в резину нетак легко, но Майра работала с воодушевлением и это придавало ей сил.

Когда работа была окончена и колеса не только проколоты, нои сдуты до основания, Майра отступила на несколько шагов, чтобы полюбоватьсярезультатами своего труда. Тяжело дыша, она мужским движением утерла со лба поттыльной стороной ладони. «Сандерберд» Генри Бофорта оказалась на добрых шестьдюймов ближе к земле, чем была до появления Майры. Машина сидела на ободах, адорогостоящая резина, на которую Генри не жалел средств, обмякла и съежилась.Майра осталась довольна плодами своих усилий и решила, хотя ее никто об этом непросил, нанести последний штрих. Она ткнула острием ножа в бок машины ипроскребла вдоль отполированного сверкающего борта длинную царапину.

Штык издал отвратительный скрежещущий звук присоприкосновении с металлом, и Майра испуганно оглянулась на дом, опасаясь, чтоГенри может услышать и выглянет из-за занавески и увидит ее.

Этого не случилось, но Майра понимала, что пора сматыватьудочки. Она исчерпала весь запас времени, отведенный ей на выполнение заданияи, кроме того, в спальне ее дожидался Король. Она торопливо зашагала прочь,запихивая на ходу штык обратно в ножны и под широкие разлетающиеся полы сорочкиЧака. Пока она шла, к Мудрому Тигру проехала лишь одна машина, да и та вобратном направлении, так что если даже водитель и обратил на нее внимание, тов зеркало заднего вида мог бы разглядеть только ее спину.

Майра села за руль, сдернула резинку, стягивавшую волосы(они сразу повисли вдоль щек, как обычно), и поехала обратно в город. Делалаона все перечисленное одной рукой, а вторая была в это время занятаподготовительной работой в низу живота. Майра влетела в дом и помчалась вверх,перепрыгивая через две ступеньки. Фотография лежала на постели, там, где она ееоставила. Майра скинула туфли, стянула джинсы и бросилась на кровать, сжимая вруках фотографию. Трещины на стекле исчезли; Король снова стал юн иобворожителен.

То же самое можно было сказать и о Майре, во всяком случае втот момент.

7

Колокольчик над дверью снова пропел свою серебристуюпесенку.

– Здравствуйте, миссис Поттер! – мистер Гонт просиял исделал пометку в списке. – Я уж боялся, вы про меня забыли.

– Не забыла, конечно, но думала, что не смогу прийти. –Линор Поттер казалась очень расстроенной. Ее седые волосы, обычно тщательноуложенные, теперь были стянуты на затылке небрежным узлом. Под глазами чернеликруги, а из-под дорогой твидовой юбки выглядывал край комбинации. Глазабеспокойно шарили по углам торгового зала и выражение лица можно было назватьозлобленно-подозрительным.

– Вы хотели взглянуть на куклу Хауди Дуди. Кажется, у васцелая коллекция детских…

– К сожалению, я не в состоянии сегодня заниматься такимиделами, перебила Линор. Супруга самого известного и богатого адвоката города,она разговаривала решительным, не подразумевающим возражений тоном. – У менясовершенно расстроены нервы. Ужасный день. Не просто плохой, а отвратительный.

Мистер Гонт обошел центральную витринную стойку и оказалсясовсем рядом с Линор. Лицо его выражало тревогу и сочувствие.

– Дорогая моя, что случилось? Вы выглядите совсем неважно.

– Еще бы! – воскликнула Линор. – Нарушено нормальноесостояние моей ауры, грубо нарушено. Вместо голубоватого, цвета покоя ибезмятежности, мое биополе окрасилось в кроваво-красный цвет. И все по винемерзавки, проживающей в доме напротив. Мерзавки в высшей степени.

Не дотронувшись до Линор, мистер Гонт изобразил руками нечтопризывающее к спокойствию.

– Какую мерзавку вы имеете в виду, миссис Поттер? – спросилон, зная, без сомнения, о ком идет речь.

– Бонсэйн, конечно! Бонсэйн! Эту лживую Стефани Бонсэйн!Никогда еще моя аура не окрашивалась в темно-красный цвет, мистер Гонт. Врозовый – да, пожалуй, и однажды в красный, когда на меня в Оксфорде налетелпьяный, но в пурпурный – никогда. Я просто не могу так жить!

– Конечно, нет, – поддакнул мистер Гонт. – Никто от васэтого и не требует.

Ему наконец удалось встретиться с ее взглядом. Это былонепросто, так как глаза миссис Поттер на задерживались на месте ни на секунду,но все-таки в результате получилось. И как только получилось, Линор Поттермгновенно успокоилась. Смотреть в глаза мистера Гонта было для нее все равночто заглядывать внутрь собственной ауры во время ежедневных упражнений ипринятия определенной пищи (стручков гороха и овсянки по большей части), атакже попыток заглянуть в самые глубины собственного биополя во время как минимумчаса медитации с утра, сразу после пробуждения, и еще перед тем как отойти косну. Глаза мистера Гонта были безмятежно-голубыми, как безоблачное небо.

– Идите сюда, – сказал он и повел ее к недлинному рядубархатных кресел с высокими спинками, где за последнюю неделю успели посидетьмногие жители Касл Рок. А когда она опустилась в одно из них, он предложил:Теперь расскажите мне все по порядку.

– Она всегда меня ненавидела, – начала Линор. – Всегдасчитала, что ее муж не достиг определенных высот на фирме так быстро, как ейхотелось, только оттого, что ему мешал мой муж. А настраивала его будто бы я. Уэтой женщины очень мало извилин, очень большая грудь и грязно-серая аура. Вамнаверняка известен подобный тип.

– Безусловно, – тут же согласился мистер Гонт.

– Но я даже не подозревала, как смертельно она меняненавидит, вплоть до сегодняшнего утра. – Линор Поттер снова начиналанервничать, несмотря на все усилия Гонта. – Я сегодня встала утром и увидела,что все мои цветочные клумбы полностью уничтожены. Погублены. Все, что вчераеще было так прекрасно, сегодня погибло. Погибло то, что умиротворяет ауру иуравновешивает биополе. Уничтожено этой мерзавкой! Отъявленной мерзавкойБонсэйн.

Пальцы Линор сжались в кулаки, спрятав тщательнонаманикюренные ногти.

А кулаки забарабанили по изогнутым подлокотникам кресла.

– Хризантемы, гладиолусы, астры, георгины… эта мерзавказабралась ночью в мой сад и вырвала все цветы из земли. разбросала их повсюду!