Кому могла продаться эта мерзкая суккубья тварь Гатанас просто не представляет:

Неведомому пожирателю плоти?

Ещё одному пожирателю магии?

С Безымянным ужасом она договориться не могла, это сущность без сознания, как природное явление, только смертоносное для носителей магии. Или как животное. С ним не договоришься. Иначе сектор Возмездие уже попытался бы это сделать.

Но в диалоге речь идёт о запланированном Возмездием вторжении Безымянного ужаса в Эёран.

Или нет? Не понятно же, собирается Очарование уничтожить печать, или Безымянный ужас и для её Хозяина конкурент, которого она не пустит.

По всему выходит, надо отправлять в Эёран хороший такой отряд, чтобы притащить эту тварь и допросить, и исправить по возможности всё, что она натворила.

Может, не всё потеряно, и Леонхашарт с Анастасией примут свою судьбу, а может удастся захватить истинную пару из Эёрана и запечатать проход ими.

Но с организацией военной миссии в Эёран у Гатанаса Аведдина возникают неожиданные (ладно, условно неожиданные, он мог это предположить) трудности: отсутствие средств.

Военные друг с другом разбираются, НИИ на запросы не отвечает, в самом Возмездии очередной бардак из-за долгого физического отсутствия руководства, а некоторые просто боятся, что истинная пара их покрошит. Вот так лично возьмёт и покрошит за то, что они что-то организовывают! Оценили они трёпку, которую их отрядам устроил Леонхашарт.

Да и в целом в Возмездии не так много боевиков, годных для десанта в Эёран, потому что почти все специалисты этого профиля уже там, кроме зачем-то эвакуированных (опять же по приказу Очарования!) демонокотов-шпионов.

После долгих уговоров и воззваний к совести Гатанасу удаётся договориться с военными, но… они требуют плату! За живую силу, за арендованную технику.

Гатанас хочет схватиться за деньги сектора – бюджетный счёт на этот месяц исчерпан, даже на зарплаты не осталось.

Хочет расплатиться своими деньгами – они заблокированы по личному распоряжению императора Леонхашарта ещё в начале их вынужденного сидения в зиккурате. Банк отказывается разблокировать счета, но готов дать ссуду под бешеный процент.

Только и на эту ссуду отряд нужного размера не наймёшь!

А сотрудники не спешат вкладываться в проект. Гатанас честно пытается собрать пожертвования, но накапывает жалкая пара тысяч.

И Гатанасу начинает казаться, что это просто какой-то особенно изощрённый кошмарный сон, из которого он никак не может вырваться.

Просто кошмарный сон…

Посидев немного, Гатанас понимает, что не может сдаться. Это похоже на безумие, но внутри него всё горит от отчаяния, от нереализованной возможности спасти мир, что-то сделать. И эта непонятная ситуация в Эёране, возможность того, что с той стороны не сломают печать и не выпустят из Нарака сотрясающее весь мир чудовище, его просто убивает.

Он не может дышать, стоит только подумать, что тварь так и останется здесь, продолжит разрушать его Нарак.

Нет, Гатанасу нужна армия, он должен попасть в Эёран и позаботиться о том, чтобы тварь хотя бы ушла отсюда. Пусть пасётся в насыщенном магией мире драконов, пусть у Нарака будет только передышка, а не полное избавление от тысячелетнего гнёта, но Гатанас собирается сделать всё возможное, чтобы помочь своему миру.

Он связывается с Юнидатусом Таротом. Тот в дурном настроении, как и все попавшие в плен архисоветники. И он, конечно, отказывает Гатанасу в финансировании.

– Императора нашего проси, – мрачно предлагает Юнидатус Тарот, прежде чем без прощания прервать связь.

На последующие вызовы Гатанаса он просто не отвечает.

Разозлённый и испуганный вероятностью потерять всю военную сеть в Эёране из-за продавшейся каким-то врагам агентки, Гатанас не ленится лично навестить Тарота.

Кабинеты в зиккурате Архисовета им пока недоступны, так что Гатанас на белом кабриолете подъезжает к строгому каменному дому всего в четыре этажа. Никаких украшений, финтифлюшек, имитаций газона – всё строго и функционально. Экономно и надёжно, как и сам Юнидатус Тарот.

Сурово посмотрев в тёмные провалы окон, Гатанас вылезает из машины и выпускает крылья.

Если уж мир сошёл с ума и все ведут себя, как дикари, Гатанас тоже таким будет.

Он перелетает через ворота с острыми пиками и приземляется на крыльцо, колотит кулаком в дверь.

Никто не открывает, но Гатанас не отчаивается. Точнее, он в отчаянии, и хотя где-то в глубине души понимает глупость своего поведения, продолжает биться в дверь.

Ему не даёт покоя запись.

Голос племянника.

Такое обвиняющее: «Я же советовала не шпионить за мной. Иногда приказы лучше игнорировать». Такой невыносимый укор его последнего испуганного выдоха.

Дверь открывают минут через пятнадцать, и Гатанас врывается в серый холл, не обратив внимания на то, кто же его впустил. Разворачивается спросить и осекается: открыл сам хозяин дома, одетый в серую броню с массивными металлическими наручами и нагрудными пластинами, почти прикрытыми тонкой накидкой.

– Мне нужны деньги! – выпаливает Гатанас. – На операцию в Эёране. Это вопрос жизни и смерти, нашей безопасности, и я не могу ждать, когда наш император изволит вылезти из зиккурата!

– Всё так серьёзно? – вопрос Юнидатуса кажется Гатанасу простой вежливостью: тот выглядит устало, но не встревоженно и не удивлённо.

Простое такое любопытство совершенно далёкого от дел Возмездия архидемона.

– Очень! – Тяжесть свалившихся на Гатанаса дел настолько невыносима, что он не выдерживает. Что-то в нём ломается, требует допустить кого-нибудь ещё в святая святых его тайн, хотя бы приоткрыть их, обсудить их с кем-нибудь достаточно умным и рассудительным. А Юнидатус Тарот – верх рассудительности, особенно сейчас на фоне Гатанаса с дёргающимся глазом и паникой в голосе, от чего ему тошно слушать самого себя.

– Пройдём в мой кабинет, –  Юнидатус указывает на дверь напротив входной двери. – Выпьем, поговорим.

Понимая, что без объяснений денег не получить (впрочем, обычно так и бывает), сам желая объясниться, поговорить, Гатанас кивает.

Дом обставлен добротно, но без излишеств и роскоши, Юнидатус не просто пропагандирует умеренность, он живёт умеренно, хотя может на широкую ногу.

Выходящее на северную сторону окно кабинета пропускает мало света, тот рассеивается по столу, креслам, дивану и абстрактным картинам невыразительными голубоватыми бликами, а тёплых теней здесь много, намного больше света.

Едва оказавшись внутри, Гатанас начинает говорить, слова жгут его изнутри, требуют выхода:

– В Эёране что-то не так. Мой племянник это заметил, пытался разобраться. Племянник. Да. – Гатанас потирает лоб, встряхивается. – Агент Очарование, отвечающая за всё там, нас предала, завела себе какого-то Хозяина…