людьми, также как и им, управляет загадочная синьорина Конте. Одним словом, вопросов с каждым днём у Кайла становился больше, а ответов на них не было!

Изабеллой двигали, точно не деньги! Их у неё было с избытком, как и различных псевдонимов. Назвать синьорину Конте идеалисткой, не поворачивался язык. Это точно было не про неё, как и алчной особой, стремившейся к власти любыми путями. Нет! Неизвестным в этом уравнении ощущалось что-то другое… Но, что?!

Кайл сделал пару глотков горячего чая и расстегнул ещё одну пуговичку на просторной рубашке с коротким рукавом. Он нащупал в кармане брелок управления автоматических ворот и зашёл на склад, где горело дежурное освещение, падавшее на его автомобиль.

Механизм ворот ожил после сигнала на определённой частоте, а Робинсон зашёл в комнату. Он прошёл к креслу, на которое аккуратно сел, чтобы закончить своё чаепитие и вернутся к работе…

Рим. Дворец

Красный «Феррари» с откидным верхом заехал на территорию при дворце, миновав высокие кованые ворота, и остановился у парадного входа в палаццо, чьи двери, как всегда, в тёплое время года были распахнуты.

Аделина поднял рычаг стояночного тормоза и, потянув за дверную ручку, открыла замок. Она чуть толкнула дверцу от себя и вылезла из спорткара.

Синьорина де Монтенье одёрнула жакет чёрного брючного костюма и сняла солнцезащитные очки в пластиковой оправе. Она чуть сощурилась от ярких лучей утреннего солнца и прикрыла дверцу своего спорткара, к которому быстрым шагом направлялся охранник, чтобы отогнать автомобиль в гараж. Аделина вытащили из пачки доминиканскую сигариллу и закурила.

— Доброе утро, синьорина де Монтенье! — кивнув головой в знак уважения, поприветствовал её охранник, положив руку на дверную ручку «Феррари».

— Доброе утро! — кивнув в ответ, добавила Аделина и решительным твёрдым шагом направилась к ступеням дворца. Она убрала солнцезащитные очки в боковой кармана жакета, внезапно ощутив необъяснимую тревогу и тоску по оставшимся позади годам юности и молодости. Там в воспоминаниях жило нечто большее, чем нынешняя зрелость среди коварства, власти, коррупции, предательств и подлости. Имён у этих мгновений прошлого было много, но главным и самым важным оставалась любовь!

Синьорина де Монтенье лёгкой походкой поднялась по ступеням и зашла в центральный холл, где кроме двух дежурных охранников, сидевших на креслах чуть в стороне от парадной лестнице, никого не было.

Аделина остановилась и задумалась, чувствуя, как тоска в её сердце всё сильнее и сильней своим спазмом сводила мышцу, пронизанную сплетением вен и артерий.

Потеряться среди пустоты прожитых лет очень просто, а вот обрести и перестать врать самой себе с каждым годом становится всё труднее! Ложь в таких случаях становится, нет не лекарством, а просто средством защиты, чтобы не причинять собственной душе ещё большей боли.

Синьорина де Монтенье прошла по центральному холлу и ступила на парадную лестницу, устеленную дорогим ковровым покрытием ручной работы арабских мастеров.

Она медленно стала подниматься по ступеням, пребывая в раздумьях о смысле жизни, которая ей не принадлежала.

— Синьорина де Монтенье! Доброе утро! Подождите, пожалуйста! — громко произнёс «Первый», выйдя с лестницы, ведущий на цокольный и подземные этажи.

Аделина остановилась и, обернувшись, отстранённо посмотрела на суперсолдата. Она понимала, что ждать каких-либо хороших новостей с подобной интонацией голоса собеседника, точно не стоит.

— Что на этот раз случилось?

— Вчера неизвестный произвёл диверсию в палаццо братства во время мессы. «Девятый» ранен. Нападавшему удалось скрыться. Кардинал де Флюи мёртв.

— Да, уж! Знаю я ваши мессы! Мракобесие сплошное, впрочем, досуг каждый проводит так, как ему нравится! — холодно и с каким-то пренебрежением в голосе произнесла синьорина де Монтенье. — Идентифицировать нападавшего удалось?

— Нет! Его лицо скрывал бафф.

— Прекрасно! Скоро операция, которую готовили долгое время! На одну подготовку ушло несколько месяцев! А ты тут мне рассказываешь, что кто-то внезапно сел нам на хвост!

— «Девятому» вовремя удалось заткнуть кардиналу рот! Думаю, что осложнений не будет!

— Думать, «Первый», это вообще-то не совсем твоя стезя! Если есть видео нападения на эту чёртову мессу, то достань его и изучи. Днём хотелось бы услышать от тебя нечто более конкретное, чем сейчас!

— Непременно, синьорина де Монтенье!

— Иди работай! — всё тем же холодным голосом без проявлений каких-либо эмоций произнесла Аделина и продолжила подниматься на второй этаж.

Синьорина де Монтенье вообще толком не понимала, что происходило в этом проклятом тысячелетиями городе. Нападение на кортеж постпреда РФ при ООН на рассвете не входило ни в какие планы. Одним словом, творилась какая-то, мягко сказать, неразбериха! Больше всего в этих двух происшествиях за ночь, напрягало то, что явно во дворце происходит утечка информации, но откуда и какие цели преследует этот некто?!

Аделина прошла по коридору и открыла ключ-картой замок своего кабинета. Она вошла внутрь, где пугающая тишина невидимым туманом лежала на паркете из драгоценных пород дерева, создавая атмосферу недосказанности.

Её рука открыла ноутбук, лежавший на рабочем столе, и Аделина села на кресло. Пальцы её правой руки расстегнули пуговицы жакета и синьорина де Монтенье вытащила из запоясной кобуры пистолет «Walther PPQ», убрав его в один из ящиков стола.

Экран ноутбука «ожил» и Аделина ввела код доступа в операционную систему. Она открыла внутреннюю почту, где находился подготовленный для неё видеофайл с нападением на кортеж постпреда РФ при ООН…

Предместье Рима

Говард открыл глаза, очнувшись от короткого забытьи, и нащупал лежавшую рядом на диване бутылку с виски. Он откупорил пробку, сделал несколько больших и жадных глотков, заметив, как от усталости и перенапряжения у него тряслись руки. Убивать самого себя можно по-разному! Кто-то делает это пассивно, кто-то активно, а Льюис к этому стремился с остервенением, не успевая подсчитывать получаемые удары от судьбы, на которую не имел права обижаться!

Он отбросил полупустую бутылку на диван и медленно встал на ноги из положение сидя. Его неуверенная походка, обуславливалась лёгким покачиванием из стороны в сторону, хотя Льюис был абсолютно не пьян!

Говард неспешно сменил капельницу с физраствором и добавил в неё по дозе: антибиотика, витаминов и анальгетика.

Жизненные показатели «историка-публициста» постепенно приходили в норму и вот-вот он должен был прийти в себя. У Льюиса к нему было достаточно вопросов и главный из них состоял в том, как ему удалось найти его временное пристанище.

— Белоснежка, просыпайся! Злые кровавые гномы пришли тебя ужалить скополамином! — улыбнувшись, произнёс Говард, приведя синьора Белотти в сознание.

Серджио медленно наполовину открыл глаза и, увидев Льюиса, с облегчением выдохнул, почувствовав себя в безопасности.

— Никогда бы не подумал, что буду так рад