Я подошла к пульту и уже собралась нажать на кнопку, каккартинка сменилась. Весь экран заняло изображение ярко-красного «Форда»,вернее, того, что от него осталось. Когда-то роскошная машина превратилась вруины…

Корреспондент вещал за кадром:

– Сегодняшний день также начался с автомобильнойкатастрофы. Ровно в восемь утра машина…

Надо же, а «Фордик»-то точь-в-точь, как мой, даже наклейкана заднем стекле. Я прилепила там изображение чайника, выпускающего пар, иплакат «Еду, как могу». Надо, чтобы окружающие сразу понимали, с кем имеютдело, и не злились. Ну какой смысл раздражаться на даму, которая честнопризнается, что вождение не ее хобби?

– Машина, за рулем которой сидела двадцатитрехлетняяПолина Железнова, влетела в фонарный столб, – неслось из динамика, –очевидно, девушка не справилась с управлением на заснеженной трассе. От удараавтомобиль просто развалился на части. Водитель получила травмы несовместимые сжизнью и скончалась до приезда «Скорой помощи».

В ту же секунду оператор крупным планом показал залитоекровью, искаженное гримасой лицо Поли.

– Еще раз хочу напомнить всем о необходимостисоблюдения правил и скоростного режима, – забубнил молодой парень в формесотрудника ГИБДД.

Я, онемев, смотрела на экран. Прекрасно знаю этогомилиционера. В том месте, где с шоссе нужно съехать, чтобы попасть на боковуюдорожку, ведущую в наш коттеджный поселок, стоит пост ГИБДД, и с сотрудниками,сидящими в стеклянном «стакане», все ложкинцы поддерживают хорошие отношения.Вот этот, который сейчас рассказывает о происшествии, Миша…

Не надевая ботинки и куртку, я прямо в тапках помчалась вгараж и, почти теряя сознание, распахнула тяжеленную дверь. Огромноепространство, рассчитанное на четыре машины, зияло пустотой. Ни роскошногоАркашкиного джипа «Мерседес», такого квадратного, черного, ни юркого Зайкиного«Фольксвагена», ни простых «Жигулей» Ирки… Не было и моего «Форда». Только усамой дальней стенки, поджидая будущее лето, смирно стоял Маруськин мотоцикл.

Трясясь от холода и ужаса, я вернулась в дом и позвонилаближайшим соседям, Сыромятниковым.

– Алло, – пропела Карина.

– Кара, – просипела я, – у нас большаянеприятность, одолжи мне на пару часов одну из ваших машин.

– Бери любую, – ответила нежадная Карина. –Хочешь мой «мерс»?

– Нет, очень большой, лучше «Рено»…

– Но он старый и жутко выглядит…

– Дай «Рено»…

– Забирай.

Накинув куртку, я понеслась за ключами.

– Что случилось? – поинтересовалась Кара.

– Потом объясню. Вечером верну машину, не могу сейчасточно сказать, когда…

– Можешь совсем не отдавать, – отмахнуласьКарина, – стоит, только место занимает, давно выбросить пора. Слушай,возьми «мерс», ну что ты, как бомжиха, на позапрошлогоднем «Рено»…

Но я уже завела мотор и понеслась по дороге, одной рукойдержась за руль, а другой прижимая к уху сотовый.

Едва услыхав голос Александра Михайловича, я завопила:

– Дегтярев! Полина…

– Знаю, – оборвал приятель, – ты небось комне мчишься?

– Да.

– Жду, – кратко сообщил полковник и швырнултрубку.

Я свернула влево, приглушила мотор и бросилась к постуГИБДД. Одного взгляда хватило, чтобы понять, какой ужас разыгрался тутнесколько часов назад. Бетонный столб накренился, у его основания был словнооткушен большой кусок. Снег вокруг истоптан, а на обочине виднелось несколькотемно-красных, почти черных, замерзших луж. Тут же валялась пара упаковокиз-под шприцев, разорванный резиновый жгут и сиротливо лежал один коричневыйботиночек с опушкой из крашеного кролика.

– Дарья Ивановна, – подскочил Миша, – вы?Гляжу, «Рено» Сыромятниковых тормозит, думаю, с чего бы они, такие модные, нарухляди поехали…

– Эта рухлядь, – подал голос незнакомый мнепарень, сидящий у стола, – поновей и покруче моих «Жигулей» будет. Я бы оттакой тачки не отказался.

– Это вы их «мерса» и «Феррари» не знаете, –вздохнул Миша.

– Ты видел аварию? – налетела я на милиционера.

– Конечно, – ответил тот, – во жуть. Сижусебе, курю, утречко раннее, никого нет, благодать. Вдруг гляжу, «Форд» несется,прямо как на пожар… Ну, думаю, с чего бы Дарья Ивановна такое устраивает? Вродеаккуратная дама, а тут чисто ведьма. Тормознуть хотел, уж, извините, подумал,может, выпимши? Зачем же смерть на дорогу выпускать…

Михаил выскочил на улицу, но «Форд», не обращая внимания напостового, на четвертой скорости вошел в поворот, зад машины занесло,послышался скрежет, удар, дикий крик…

Все происшествие заняло минуту, нет, пару секунд… Миша дажене успел и моргнуть, как дорогая иномарка мигом превратилась в грудуметаллолома с зажатым внутри трупом.

– Прямо все настроение испортилось, – жаловалсяинспектор, – так хорошо день начинался, и на тебе! ДТП со смертельнымисходом!

– Сама она виновата, – припечатал второймент, – чего жалеть? Гололед, декабрь… Если она так всегда ездила, тоточно не жилица была.

– Но вы-то тут никого не знаете, – неожиданнообозлился Миша, – а я пятый год стою и всех ихних друзей и родственниковразличаю… Полина аккуратная…

– Ну ты сказал, – хихикнул парень.

Миша замолчал. Я села в «Рено» и, стараясь не смотреть накровавые лужи, тронулась с места. Уже подъезжая к Москве, я запоздалоудивилась, почему Миша звал своего коллегу, такого же молодого парня, на «вы»?

Дегтярев встретил меня без улыбки.

– Полина! – выкрикнула я с порога.

Александр Михайлович кивнул.

– Ты уверен? – цеплялась я за последнюю на-дежду.

– Абсолютно!

– А врач ее осматривал, может, жива?

– Не может, – отрезал полковник, – там всекости перебиты, разрыв печени и легких, перелом шейных позвонков…

– Ты должен немедленно открыть дело!

– По какому факту? – вызверился приятель. –Где предусмотренный законом случай?

Я села на стул, расстегнула куртку и устало сказала:

– Ну посуди сам! Сначала она по непонятной причинеумирает…