Советское посольство мигом сменило звериный оскал на сладкуюулыбку и даже прислало цветы и коробку шоколадных конфет.

Но, вернувшись в Москву, Нинка стала, как тогда говорили,невыездной. Вплоть до 1986 года ей не разрешали поездки за рубеж, даже вБолгарию, но потом система пала…

– Отправляйся домой, – велел Дегтярев.

Я машинально повиновалась и побрела по бесконечным коридорамк выходу.

– Дашка, привет! – крикнул бежавший навстречуЖенька. – Отчего у тебя вид такой? Хочешь кофе?

Я кивнула. Женя впихнул меня в свой кабинет, включил чайники потряс пустой жестянкой.

– Погоди минуту, сахарку принесу.

Я хотела было сказать, что не люблю сладкий кофе, но Женькауже ускакал. В комнате стоял холод, я прислонилась к батарее и увидела на столенесколько листков, исписанных четким круглым почерком. Глаза машинальнопонеслись по строчкам. «Мною…, машина, номерной знак 277 МАМ, цвет баклажан…»Но это же автомобиль Поли, тот, что сгорел. Мне стало интересно. «…значительноеобгорание салона… следы копоти…», так, что там в конце? «…на основаниивышеизложенного…» «…следы взрывчатого вещества, предположительно…»

Скрипнула дверь, я мигом закрыла веки. Женька весело сказал:

– Эй, просыпайся, кофеек прибыл.

Сглатывая противную сладкую жидкость, я затеяла абсолютнопустой разговор о всякой ерунде, потом перешла к происшествию в переходе уметро «Тверская» и, основательно запудрив приятелю мозги, с самым невиннымвидом спросила:

– Ну почему решили, что это теракт? Там стояла палатка,где готовили шаурму, в ней имелись газовые баллоны… Несчастный случай.

– Экспертиза выявила следы взрывчатки, – спокойнопояснил Женька.

– Ну и что?

– Значит, теракт, – терпеливо пояснил Женя, –ни с того ни с сего тротил не найдется.

– А эксперт может ошибиться?

Женя хмыкнул:

– Но не в этом случае. Нет, раз уж обнаружили следывзрывчатки, была бомбочка.

Домой я не поехала, села в «Рено» и закурила, бездумноглядя, как сизая струйка поднимается к потолку. Потом, откуда ни возьмись,появилась злоба. Ну, Дегтярев, погоди! Обманул меня, обвел вокруг пальца, какнаивную дурочку, а я поверила! Нет, Полю убили, уж не знаю, каким образом еезаставили въехать в столб, но охотились за ней планомерно. То-то ей стало плохос сердцем, но небось не рассчитали дозу, затем решили взорвать в машине, потомзастрелить в магазине…

Внезапно я вздрогнула. В больнице, в 305-й палате, накровати лежала мертвая женщина, а в справочном окошке сообщили, что это…Полина! В этой клинике отвратительные порядки. Мы увезли Полю, а никто измедиков не озаботился сообщить в справочную, значит… Киллер, узнав овоскрешении девушки, приехал в больницу, спросил в окошке, где лежит Железнова,и ему ответили: «В 305-й». Бедная больная, оказавшаяся на этом месте. Кошмар, простоужас!

Минуточку.

От неожиданной мысли я подскочила и больно ударилась правойколенкой о руль. Значит, убийца таился где-то около Полины! Он мигом узнавалпро все: про воскрешение, про то, что в машине погибла другая девушка, и тут жепредпринимал новую попытку. Подстерег момент, когда Поля осталась одна, ивыстрелил в кабинку. В магазине толкалась такая прорва народа! Но опять же ейповезло… И только последняя попытка удалась. Как он заставил Полю наехать настолб?

Посидев еще минут десять, я приняла решение. Так, Дегтяревне хочет открывать дело. Что ж, мотив понятен, близится конец года, и полковникне желает портить «раскрываемость». Он-то великолепно знает, что никакихнастырных родственников, требующих торжества справедливости, у Поли нет. А как ловкоон навешал мне макарон на уши! Ну, толстяк, погоди. Не хочешь искать убийцуПоли, не надо. Я сама займусь расследованием. Не могу же я позволить, чтобыубийца разгуливал на свободе. Поля мне близкий человек, помню ее младенцем,потом маленькой девочкой… А у меня в отличие от Дегтярева не каменное сердце,да я спать не смогу, если не узнаю истину! Представляю, какую рожу скорчитполковник, когда узнает, что я раскрыла тайну гибели Поли! Его перекосит, и,впрочем, совершенно заслуженно…

Так, главное не суетиться, чтобы никто не заподозрил, что ярешила заниматься частным сыском, в особенности следует опасаться детей иполковника. Лучше всего сейчас поехать в «Макдоналдс» и спокойно раскинуть таммозгами. У меня за плечами есть кое-какой опыт детективных расследований…

Я зажгла сигарету, завела мотор, потом сказала сама себетихо:

– Дашутка, будь откровенна, тебе нравится распутыватькриминальные истории, и ты просто обалдела от безделья!

Что ж, и это верно, наконец-то моя праздная жизнь наполнитсясмыслом. Конечно, никто не мешает пойти преподавать, но разве скучный трудучителя можно сравнить с увлекательным ремеслом сыщика?

Просидев полчаса в «Макдоналдсе» и съев на нервной почвесразу два чизбургера, я наметила план действий. Начну, пожалуй, со Спиридонова.

Костик живет в одном доме с Полиной, более того, в соседнейквартире. Нина дружила с бабушкой Кости, Галиной Ивановной. Пожилая женщинавоспитывала мальчика одна. Родители Кости очень давно, когда сыну толькоисполнился год, отправились в горы. Оба они были заядлые альпинисты, молодые,здоровые, веселые… Что произошло на Эльбрусе в действительности, ГалинаИвановна никогда не рассказывала, ей всегда было трудно вести разговоры на этутему, мы знали только, что Вася и Тоня погибли при восхождении.

Галина Ивановна одна поднимала внука, что на зарплатумедсестры было очень непросто. Женщина не отказывалась ни от какого заработка,крутилась как белка в колесе и с благодарностью принимала вещи, из которыхвыросли другие дети. В свое время я частенько отдавала ей Аркашкины куртки,рубашки и шапки. К сожалению, брюки Кеша протирал мгновенно, а ботинки за двамесяца ухитрялся разбить так, что их приходилось выбрасывать на помойку.

Костик дружил с Полей буквально с рождения, у них разница ввозрасте всего неделя. Вместе сидели в песочнице, вместе пошли в детский сад,потом в школу… Правда, классе в третьем, когда их начали дружно дразнить«тили-тили тесто, жених и невеста», ребята временно поругались, но в девятомклассе сели вновь за одну парту и больше не обращали никакого внимания наподколы.

Честно говоря, я думала, что они поженятся сразу послевыпускных экзаменов, но Поля и Костя решили, проявив несвойственную молодымрассудительность, сначала поступить в вуз. Правда, потом они собрались податьзаявление в загс, но умерла Галина Ивановна. Какая уж тут свадьба…