- Ты разговаривал с ним? – спросила я, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.

- Несколько раз. Я рад, что именно на этого сына Рональда пал жребий стать твоим мужем. Прибывший позавчера показался мне легкомысленным и грубоватым.

- Прибывший позавчера? – переспросила я.

- Да. Сначала я думал, что этот шумный малый и есть Эдвин, но он оказался его старшим братом. Рэймонд – наследник Рональда. Вряд ли Ролло мог рассчитывать, что ты выйдешь замуж за будущего герцога. Но оно и к лучшему. Эдвин намного серьёзнее своего брата. 

Слушая отца, я всё больше замедляла шаг. На последней фразе ему и вовсе пришлось тянуть меня за руку.

- Что такое, милая? – спросил он, кинув опасливый взгляд на замерших вокруг нас воинов. 

- Как ты сказал его зовут? – дрожащим голосом переспросила я.

- Эдвин.

- Но до этого ты назвал другое имя, Эдвард!

- Я ошибся. Идём, Эстель. 

Я послушно начала подниматься по ступенькам. Отцу пришлось мне помочь, потому что на полпути у меня внезапно подкосились ноги. Толпа за моей спиной ахнула.

Слабая надежда поселилась в бешено стучащем сердце. И, прежде чем сделать ещё один шаг, я задала следующий вопрос:

- Эдвин… когда он прибыл в замок?

- С первой группой корсийцев. Я не сразу узнал об этом. Он объяснил это соображениями безопасности. Ожидалось прибытие самого герцога, Эдвину было необходимо оценить все возможные угрозы и предотвратить их. Но вместо себя Рональд прислал своего наследника. Идём же, Эсти.

Отец нетерпеливо подтолкнул меня к дверям часовни. У входа на нас пахнуло жаром сотен свечей, перемешанным с запахом молодых еловых веток. Зал был заполнен под завязку. Скамейки убрали, чтобы вместилось больше народу. Оставался лишь небольшой проход, ведущий к алтарю. 

При нашем появлении хор запел приветственный гимн. Гости повернулись к дверям. 

Отец медленно повёл меня по проходу. Склонил голову, он вдруг быстро заговорил:

- Во время церемонии Эдвин будет стоять на одном колене и опираться на меч. Не так давно он повредил ногу и ещё не до конца оправился. Это не совсем по канону, но отец Поль согласился сделать исключение.

Я едва слышала слова отца, боясь поверить в чудо, о котором втайне молилась и которое оплакивала всего несколько часов назад. 

Мой Эдвин! Рыцарь, спасённый мной и явившийся спасти меня. Он стоял у нижней ступеньки, ведущей к алтарю: высокий, сильный, красивый. В темно-бордовом плаще и блестящих доспехах, он выглядел ещё величественней. Его плащ был перекинут через левое плечо; рука лежала на мече, который покоился в позолоченных ножнах, притороченных к поясу. 

Дождавшись, когда мы с отцом подойдём ближе, он приветственно склонил голову.

Я всё ещё оставалась не узнанной. Ангельский хор в моей душе пел осанну, а я отказывалась верить своему счастью. 

Отец поднял моё покрывало и примкнул устами к моему лбу.

- Будь счастлива, моя Эсти. 

- Благодарю тебя, отец, - прошептала я, не в силах сдержать текущие по моим щекам слёзы счастья.

При звуках моего голоса Эдвин едва заметно дёрнулся. Он резко обернулся, но белая ткань уже скрыла моё лицо.

Последние несколько шагов, отделявших меня от Эдвина, оказались для меня самыми сложными. Я смотрела только на него – избранника моего сердца. Он недоверчиво хмурился. Пронзительный взгляд тёмно-синих глаз под сурово сведёнными бровями метался между мной и отцом.

- Берегите мою девочку, милорд, – сказал тот, подойдя к нему. 

Мой рыцарь протянул руку и, прежде чем отойти, отец вложил в неё мою дрожащую ладошку. 

Эдвин определённо был в замешательстве. Его глаза сузились. Он пытался разглядеть моё лицо, сокрытое от него полупрозрачным покрывалом. 

Внезапно он отпустил мою руку и произнёс уже знакомым повелительным тоном:

- Поднимите вуаль, миледи.

Вокруг нас раздался недовольный ропот, но он мгновенно стих, когда медленно, дюйм за дюймом я начала приподнимать тонкое полотно и аккуратно положила его поверх тонкого золотого венца, фиксирующего вуаль. 

Эдвин с шумом втянул воздух, и мир вокруг меня застыл. Звенящая тишина наполнила часовню. Не в силах выдержать напряжения, в ожидании своего приговора я закрыла глаза. 

Казалось, прошла вечность, прежде чем две тёплых руки неожиданно подняли моё лицо. Лёгким движением пальцы стёрли с щёк застывшие слёзы. Затем они нежно погладили мои приоткрытые губы и спустились к шее.

- Открой свои глаза, прекрасная Эсти. Докажи мне, что я не сплю.

Восторг, звучавший в голосе Эдвина, заставил меня затрепетать. Я исполнила его просьбу и в следующее мгновение утонула в наполненных любовью и обожанием тёмно-синих глазах моего рыцаря.

- Это действительно ты, моя маленькая колдунья? 

Я слабо кивнула. Этого было достаточно, чтобы его тёплые губы немедленно накрыли мои. 

Раздались возгласы возмущения. Сквозь крики толпы явно слышались угрозы. Забренчало оружие. Инстинктивно я подалась назад, но Эдвин обвил вокруг меня руки, не дав отстраниться. 

Перед нами возникло раскрасневшееся лицо отца Поля:

- Милорд, я вынужден напомнить, что церемония ещё не началась. У вас нет права целовать невесту до её окончания. 

- После её окончания она уже будет моей женой, - напомнил он священнику и добавил, чтобы услышали, стоявшие рядом: – Неужели вы лишите меня радости почувствовать разницу? 

Часовня затряслась от громового хохота. Напряжение спало. Теперь выкрики были иного свойства: «Начинайте же скорее, святой отец. Видите, молодым не терпится!» 

По взмаху отца Поля снова зазвучала музыка. Он вернулся к аналою. 

Выпустив меня из объятий, Эдвин поставил ногу на ступеньку и снова потянул ко мне руки:

- Я был готов отказаться от всего ради лесной колдуньи. Готова ли благородная леди принять от меня весь мир?

Улыбнувшись своему избраннику, я с радостью вручила ему и руку, и своё поющее от счастья сердце.