– Чёрт, – прорычал я себе под нос.

Мне нужно что-то предпринять. И немедленно.

Сначала надо проверить действительно ли ребёнок мой, сделать тест на отцовство. Сперва нужно выяснить детали. Даю указания своему помощнику собрать всю информацию про Николу и ребёнка. Только потом, имея на руках полный расклад, действовать.

Я иду на совещание, надеясь, что за работой разум успокоится. Совещание касается развития одного из наших отелей в Красной Поляне, и я действительно должен на нём, присутствовать чтобы слушать, а не участвовать.

Последние два года я развивал собственный бизнес. Всегда хотелось стать независимым от отца. Поэтому при малейшей возможности вложил деньги в строительную компанию. И теперь мы строили премиальный квартал на набережной Чёрного моря. Почти всё время проводил в Сочи, в Москву приезжал за редким исключением, так как всё мое время сжирало работа на объекте.

Просматриваю документы, лежащие на своем столе. Но не могу достаточно сконцентрироваться для того, чтобы понять их содержание. Встреча длится час, и, хотя знаю, что дал несколько дельных советов, я даже не помню, о чём именно. Я слишком отвлечён, чтобы работать сегодня.

В голове так и не укладывается звонок. У меня есть сын, и я о нём не знал четыре года. Случайность? Или нечто большее?

Возвращаюсь в свой кабинет, и опять звонит телефон. На этот раз Сергей. Я поднимаю трубку.

– Всё, что она сказала это правда.

Я просто молчу, последний шанс ускользает от меня.

– Если сравнить даты, рождения и вышей поездки, то примерно всё сходится.

– Но это ещё ничего не значит?

– Конечно, мы сделаем тест на отцовство.

– Ладно, поговори с врачами в больнице, узнай, что им нужно.

– Хорошо.

– Сделай всё, что потребуется.

Сегодняшнее утро стремительно катится к чертовой матери. И я уверен, что дальше ситуация только ухудшится. Теперь всё станет сложнее. Ребенок последнее, что нужно мне в жизни. Похоже моя тщательно спланированная жизнь трещит по швам.

По жизни я всегда уворачивался от мяча, который летит мне навстречу, как в бейсболе, не ловлю, не бегу, а уворачиваюсь. Ещё в детстве отключил всю внутреннюю чувствительность. Закостенеть, застыть, замереть – все что происходит снаружи никогда не проникнет внутрь. Игнорировать чувства стало моей привычкой, порой мысль об этом вызывает непереносимую боль. Поэтому мой рецепт прост: не выспался – двойной эспрессо, болит голова – принять таблетку, проблемы – выкурить пачку сигарет, а если все задолбало – пара дней на яхте в море. Но иногда как сейчас мяч летит, и я не могу увернуться.

Выход только один – поймать мяч голыми руками и вернуться на базу. Отсоединиться и выйти из привычной роли сложно, оказаться во внутренней пустоте и встретиться с давно похороненными вопросами, которые решить можешь только ты сам. Один и только собственным способом.

Точка страха, точка паники – это точка ресурса, проходя которую ты перерождаешься. Уже не из кого-то, а из себя.

Я никогда не пытался изменить свою жизнь. Как говорится в библии: «широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». Так я шел всегда по широкому пути, будучи орудием собственного разрушения, когда полностью осознаешь грязь жизни и снова стремишься к ней.

Никола

Вздох вырвался из моей груди, словно я была под водой и очень долго задерживала дыхание, а теперь вынырнула и наконец могла выдохнуть.

Даниил не отказал, обещал помочь. Мне было страшно звонить, потому что больше всего боялась услышать холодное «нет». Он сдержал слово и прислал своего помощника, который, помог всё организовать. Даниил сразу сдал пробу и конечно он хотел знать, что я его не обманываю и Серафим его сын. Я принимала его осторожность, вдруг хочу окрутить и подобраться к деньгам. Поэтому делала все, что он мне говорит, точнее, его помощник.

Я вышла из машины, крепко сжимая за руку сына. Меня переполняло волнение, так как впереди ждала неизвестность.

Только сейчас, я осознала, что вновь увижу Даниила. За все четыре года я вспомнила его несколько раз. И он превратился в тусклый образ, выцветшую фотографию, с которой нужно стирать пыль. Я не хотела его вспоминать, слышать холодный голос и смотреть в равнодушные глаза. Мне не хотелось возвращаться в прошлое, потому что наша история не повторится, а стоять на месте не стоит никогда. Мы чужие друг другу и родными не стать ни при каких обстоятельствах.

В кабинете нас встретил врач, пожилой мужчина с приятной улыбкой и без единого седого волоса на голове. На нём был голубой медицинский костюм.

– Добрый день. Я доктор Леонид, теперь я занимаюсь вашим лечением, – поздоровался он.

– Здравствуйте, я Никола.

– А ты, наверное, Серафим? Классный у тебя костюм. Я тоже очень люблю супергероев, – на свитшоте был нарисован супермен и написано: «Я супергерой».

Серафим застеснялся и попытался спрятаться за меня. Для него здесь все было необычным. Улыбчивый и внимательный персонал, еда.

– Давайте обсудим лечение. Я изучил историю болезни. Должен вас обрадовать, мы взяли пробы у отца мальчика, к счастью, он подходит в качестве донора.

– Даниил подходит?

– Да, он генетически совместимый донор. Это чудо, обычно уходит много времени прежде, чем удается найти донора.

– Всё будет хорошо.

– Мы надеемся, никто не может дать стопроцентных гарантий. Есть много рисков, потому что мы не знаем, как отреагирует организм вашего сына. Сейчас я осмотрю его, и мы обсудим план лечения. Возможно всё будет проще, чем мы ожидаем. Даже если пересадка пройдет успешно, процесс восстановления может занять время из–за дополнительной терапии.

В этот раз слова доктора звучали обнадеживающе. Даже во взгляде я видела надежду, а не обреченность как полгода назад.

– Риск минимальный, но он есть. Нам нужно провести сканирование, перепроверить анализы. Обычная практика.

Я слушала доктора и улыбалась, потому что новость была просто прекрасная. Если все пройдёт хорошо, для меня этот день станет самым счастливым. Последние месяцы, я ощущала себя щепкой, попавшей в водоворот жизни, но сейчас появилась надежда выплыть на поверхность или зацепиться за брёвнышко и удержаться на плаву.

– Боюсь на какое–то время госпиталь станет для вас домом.

– Думаю, это самые малые неудобства, которые могут быть в нашем случае. Приёмная доктора Леонида меньше всего походила на кабинет врача. Он очень напоминал детскую комнату: на стенах нарисованы животные, в углу стоял огромный улыбающийся кот, зона с маленьким столом и стульчиками, по центру стены висела большая доска для рисования. На время можно легко забыть зачем мы сюда приехали.